Переезд - Тим Волков

— А вы женаты, Валдис?

— Пока еще нет, — повел плечом Иванов. — А почему вы спрашиваете?

— Вы дайте эту салфетку мне, — Иван Палыч усмехнулся. — Не скажу, что моя супруга такая уж светская дама… Но, в помаде разбирается, смею вас заверить! Посмотрим, что скажет. А вы пока поищите кондитерскую!

— Уже нашел! — горделиво хмыкнув, выпалил Валдис. — Ваша жена знает толк в помаде… а моя… гм. подружка — в пирожных. Кондитерская Аристида Никомиди! Большая Лубчанка, пять. Ну, бывший доходный дом Первого страхового общества, ныне — общежитие Пролеткульта.

Как понял доктор, любительница пирожных сразу же определила по одному лишь запаху — эклеры! Делались и продавались они сейчас, по причине дороговизны, мало где, а вот в кондитерской Никомиди — были! Да и их покупательницу, товарищ Аристид хорошо запомнил. Еще бы, все ведь брали куда более демократическую «картошку». А тут — эклеры!

— Знаете, хорошо, что не сам Озолс за ними ходил! А некая юная особа. Среднего роста, стройная такая шатеночка, с модной прической «каре».

Доктора словно ударили обухом!

— А одета как? Синяя, с белым воротничком, блузка?

— Так! — покивал чекист. — А еще — черная плиссированная юбочка, и фильдеперсовые чулочки!

— И желтые весенние бурки!

— А вот и нет! Черные туфельки.

Она! — радостно подумал доктор. Та самая зараза из поезда! Отравительница.

Глава 12

Иванов явился в гости к доктору уже на следующий вечер. Анна Львовна специально пришла с работы пораньше, и жарила на кухне картошку на сале. Запах стоял восхитительный! Соседи, с любопытством заглядывая на кухню, облизывались. Даже «мутноватый» господин Березкин хмыкнул и покачал головой:

— Картошка на сале — полезный и вкусный продукт. Ждете гостей, любезнейшая Анна Львовна?

Аннушка не стала скрывать… раз уж и спросили, знала, что и другие соседи (те, кто случился в этот час дома, а не на службе) толпились в коридоре, навострив уши. Ну, интересно же! В гости по нынешним временам ходили нечасто.

— Жду, Андрей Христофорович. Ванечкин коллега обещался зайти. Тоже доктор.

Услыхав сие, на кухне тот час же появился еще один сосед, Владимир Серафимович, сухонький любопытный старичок:

— Ах, милочка… Случайно услышал. Доктор — то хорошо, хорошо! А по каким, позвольте спросить, болезням доктор? Вот и София Витольдовна интересовалась… Что поделать — старые мы!

Ага… София Витольдовна заинтересовалась! Но, спросила не сама — через старичка-соседа.

— Ах, увольте, милейший, — Анна Львона отвечала, как была научена. — Точно я вам и не скажу. Кажется, по каким-то нервным болезням доктор.

— Да-да! — неожиданно просиял старичок. — Нынче у нас все болезни — от нервов! Сами понимаете, время такое.

— Хорошее время!

Старичок ушел, а кухню ворвались только что вернувшиеся из школы дети. Сундковы, Юля и Витенька. Юля училась в классе, наверное, седьмом, Витенька — в пятом. Девушка была с скромной серой юбке и синей блузе, с синими же лентами в косичках, мальчишка же — в костюмчике тоже серого цвета, в каких раньше хаживали гимназисты. В руках Витенька держал модель аэроплана, зеленого, с красным звездами на крыльях:

— Мы тут, на подоконнике у плиты поставим. Ничего? Анна Львовна, как думаете, быстро высохнет?

— Высохнет-то — высохнет, — помешивая картошку, задумчиво протянула барышня. — Только картошкой да салом пропахнет. Как бы крысы потом не съели!

— Да нет у нас крыс!

Вот это было правдой — коль с продуктами плохо, не было и крыс…

— Красивый самолетик, — одобрительно покивала Аннушка. — «Фарман», «Блерио», «Сопвич»?

Юля засмеялась:

— Не, Анна Львовна! Анрио-Дюпон', французский. Таких в Красной армии много. А скорее мы и сами такие будем выпускать! Так в «Правде» пишут.

На словах осуждая большевизм, Франция, по личному указанию президента Жоржа Клемансо, втихаря продала Советской России приличную партию самых современных аэропланов. Мало того, моторный завод в Зареченске даже получил лицензию на их выпуск! В Париж ездила тайная советская делегация во главе с наркомом иностранных дел Чичериным и народным директором Зареченского моторного завода Левенцовым, который лично знал Клемансо, многих французских промышленников и банкиров. В ответ на заводе «Левенцовъ» обязались поставить французам сто форсированных авиадвигателей, усовершенствованную модель фирмы «Испано-Сюиза».

И ко всему этому приложил руку Иван Палыч — Артем. Человек, знающий будущее… и мечтающий его изменить.

— Анна Львовна! А слышали, наши Ростов обратно взяли! Который на Дону! И Новочеркасск!

Ох, какими голодными глазами подростки смотрели на сковородку!

— Немцы не препятствовали, атаман Краснов с ними же и ушел. А дроздовцы почти все на сторону Красной армии перешли, даже офицеры! Сам полковник Дроздовский отпущен под честное офицерское слово. Говорят, его Брусилов уже пригласил в штаб фронта!

Знаменитый герой Великой войны, генерал от кавалерии и бывший Верховный главнокомандующий императорской армии, Алексей Алексеевич Брусилов, как и многие царские офицеры и генералы, открыто перешел на сторону красных почти сращу после Октября и пользовался большим уважением с обеих сторон конфликта.

Это Анна Львовна знала — в газетах писали. Вот только не знала, что все это произошло во многом благодаря деятельности ее скромного супруга, потихоньку проталкивавшего в правительстве все свои идеи. Идеи о будущем!

Большевики стали вести умную политику, почти полностью отказавшись от массовых репрессий. Отменив продразверстку, уже начали вводить элементы НЭПа… И народ им поверил!

— А ну, давайте-ка тарелки, — распорядилась Анна Львовна.

— Тарелки? — ребятишки настороженно переглянулись и застыли в немом удивлении.

Витенька сообразил первым: поставив модельку на подоконник, бросился к шкафчику, вытащил две жестяные миски… и про ложки тоже не забыл.

— Готово уже, — пробовав, Аннушка положила в тарелки по паре-тройке ложек. — Угощайтесь!

— Спасибо, Анна Львовна! — забыв про модель, ребята убежали к себе.

В коридоре хлопнула дверь, послышались веселые мужские голоса, и все соседи, наверняка, припали ушами к замочным скважинам! А кое-кто и выглянул — посмотреть.

— Здравствуй, милая! — одергивая френч, вошел на кухню Иван Палыч.

Сразу за ним появился бледнолицый щеголь в черном пиджаке и белой сорочке с галстуком. Нижняя часть наряда, впрочем, оставалась традиционной — синие армейские галифе и яловые сапоги, начищенные до зеркального блеска.

— Дорогая, позволь тебе представить. Мой коллега — доктор Иванов, Владислав Иванович. Из клиники кожных и венерических болезней…

Доктор едва сдержал смех, он нарочно выбрал больницу поэкзотичнее. И так ведь смешно: он — Петров, а этот — Иванов. Для полного комплекта еще не хватало Сидорова или какого-нибудь Кузнецова или Цветкова — тоже ведь весьма распространенные фамилии.

— Очень, очень приятно! Ну, что же, у меня все готово… Прошу в нашу комнату, к столу.

Появившиеся на кухне подростки сразу же бросились мыть свои