Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса - Брайан Д'Амато

— Вы знаете что-нибудь о манипуляциях с широтами? — спросил я у Марены.

— Что-что?

— Я не видел текстов, в которых указывались бы широтные координаты. То есть я хочу сказать, понятно, как они получены, но это определенно новый подход.

— Угу.

— Вы мне позволите посмотреть другие страницы?

— Гм, ммм… ну ладно, — сказала она. — Только никому не говорите.

Марена опустила глаза, набрала что-то на сенсорном экране, и я приник к следующей странице, уже без картинок. Там сообщалось о событии, произошедшем в 1498 году до н. э. в Майяпане, и частично описывалось, как смеющийся народ, ишиане, будут съедены «сердоликами» — «рубинами», или, если метафорически, гнойниками. Вейнер против этих символов сделал пометку: «Из Испании завезут чуму?» Пятнадцатой целью было 20 февраля 1524 года. Кодекс обозначил эту дату фразой: «Слезы (под) медным гигантом», а Вейнер напротив глифов оставил запись: «Последний серьезный очаг сопротивления майя подавлен конкистадором Педро де Альварадо[158]в сражении у Шела». Далее по списку стояла дата, знакомая мне так хорошо, будто она была вытатуирована у меня на запястье: 10 Бритвы, 16 Темного Яйца, 11.17.217.18, или 12 июля 1562 года. Вейнер здесь выразился кратко: «Аутодафе, Мани». В этот день Фра Диего де Ланда сжег все оставшиеся библиотеки в Юкатане. Надеюсь, что я не связан родственными узами с этим сукиным сыном.

Я глядел на экран, и постепенно меня охватило странное чувство. Нет, снова мелькнула мысль, это наверняка фальсификация. Вот только книга вовсе не походила на подделку. Уж больно необычной она казалась. Хорошие мошенники довольно консервативны. А Кодекс отличался не столько сведениями, сколько тем, что слишком большое число глифов имело уникальную форму. Сам собой напрашивался вывод: найдено множество новых текстов и они созданы в городе, который несколько отклонился от общего пути развития. На подобный шаг, я думаю, способен лишь гениальный фальсификатор… вот только при виде всего этого у меня не возникало ощущения подделки. Напротив, я слышал диссонансное звучание истины.

— Таро не говорил, сколько камней, по его мнению, они использовали? — спросил я.

— Что-что? — не поняла Марена.

— Да я про бегунки. Какое количество камушков они бросали?

— Не знаю, что это, — ответила она.

— Не страшно, поинтересуюсь у него позже, — сказал я.

В семнадцатую цель, 13 марта 1697 года, Мартин де Урсуа-и-Арисменди взял в плен ахау Кан Эк’а, царя Нохпетена на озере Петен-Ица в Тайасале — последнем оплоте традиционной культуры майя, где все еще велся Долгий счет. После этого шло 29 июля 1773 года, день землетрясения в Лa-Антигуа, когда было решено перенести столицу в ее нынешнее место. Потом 4 мая 1901 года генерал Браво захватил Чан-Санта-Крус, крепость повстанцев в Юкатане. Третьей датой с конца было 9 ноября 1954 года. В свободном переводе всплывающие заметки гласили:

Последний б’ак’тун,

Семнадцатый к’атун

Первый тун,

Нулевой уинал

И тринадцатое солнце,

Шестая Трость Четвертой Белизны,

Каминалхуйу,

Не Каминалхуйу:

Достаточно народа обмануто

Далеким ахау,

И мы несем вину.

Мы убегаем прочь

От зловонных людей.

Мы прячемся в кустах,

Как обезьяны, как крысы.

Мы готовимся стать серыми.

В этот день Кастильо Армас вошел в города Гвате в ходе заговора, организованного ЦРУ, после чего, как я уже, кажется, говорил, дела пошли хуже некуда. А следующую дату я видел в статье «Тайм» — тогда произошел взрыв в Оахаке.

Последний б’ак’тун,

Девятнадцатый к’атун,

Шестнадцатый тун,

Седьмой уинал,

Нулевое солнце

Четвертого Владыки

Шестнадцатого Оленя.

И вот

Под Чоулой

Наши имена стираются

В свежем озере ножей,

И мы несем вину.

Замыкающая столбец дата была широко известна. До нее оставалось чуть более года: Кан Ахау, Ош К’анк’ин, то есть 4 Владыки 3 Желтореберников, 13.0.0.0.0, или 21 декабря 2012 года, последний день календаря майя, названный легковерными пессимистами концом света.

Последний б’ак’тун,

Последний к’атун,

Последний тун,

Последний уинал,

Последнее солнце,

Последняя вахта

Четвертого Владыки

Третьей Желтизны:

Бездымными глазами

Трупосеятель видит

Четыреста мальчиков

И то, о чем они говорят.

Их больше, чем прежде,

Но все же их нет.

Они умоляют его дать им

То, в чем Смрадник

Может им только отказать.

Сложить солнца

Их празднеств.

Сложить солнца

Их мучений:

Одна сумма легко выигрывает.

Ищи место

Отказа, предательства:

Ты все равно его не увидишь.

Ищи повсюду

Смрадника: и

Если схватишь его,

То лица все равно не увидишь.

Солнца без имен,

Имена без солнц:

Возьми два из двенадцати

И получишь Проказника.

Владетельного Один Оцелота.

Гм, подумал я.

Не слишком понятно. Нужно все это обдумать.

En todos modos, что же тут самое близкое?

Я вернулся к предпоследней дате: 9 Имиша, 9 К’анк’ина, 12.19.19.01, или вторник, 28 декабря 2011 года. Через пять дней. Перевод в общих чертах гласил:

Последний б’ак’тун

В своем девятнадцатом к’атуне,

Девятнадцатый тун,

Нулевой уинал, первое солнце

Девятого Сотрясателя Моря

Девятой Желтизны:

Теперь некоторые бежали на север

И в город

Скитальцев при свете дня.

Он заканчивается на нулевом солнце,

Когда колдун мечет огонь

Из бритв, из кремня,

И мы несем вину.

Вейнер дал также более дословный перевод трем глифам из середины последней строфы:

Да, глиф слева — голова с рукой на подбородке — мог означать ноль, но вместе с тем — завершение или начало. Рисунок пояснял: человеку вот-вот оторвут челюсть, что предположительно являлось одним из любимых методов жестокого и традиционного наказания у моих предков. Но думаю, если рука принадлежала вам, это было не так уж плохо. Второй глиф — рука, которая тянется к побрякушке, но не хватает ее, — я определил как «окончание». Вот довольно очевидный знак путешествия или скитальца… Однако второго элемента четвертого глифа — с храмами по четырем сторонам — я в жизни не встречал.