"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

причину, по которой необходимо применить силу. Они хотели, чтобы Бейлис унизил Линя, а не достиг компромисса. Хотели, чтобы Линь первым начал враждебные действия.

Рами фыркнул.

– Только они совершенно не рассчитывали, что Линь спалит весь опиум в гавани.

– Да, – согласился Робин. – Но, предполагаю, они все равно получили необходимый предлог.

– Вот вы где, – сказала Виктуар.

Оба подскочили от неожиданности.

– А кто присматривает за дверью? – спросил Робин.

– Все равно никто не ворвется сюда в три часа ночи. А Летти дрыхнет как бревно. – Виктуар пересекла комнату и уставилась на стопку писем. – А это что?

Рами жестом предложил ей сесть:

– Сама посмотри.

Виктуар, как и Рами, начала читать все быстрее и быстрее, стоило ей понять, что перед ней.

– Боже мой… – Она поднесла пальцы к губам. – Так вы думаете… что они никогда даже…

– Именно так, – отозвался Робин. – Все было лишь для виду. Никто и не ожидал, что мы договоримся о мире.

Она беспомощно тряхнула бумагами.

– И что нам с этим делать?

– В каком смысле? – спросил Робин.

Она бросила на него озадаченный взгляд.

– Это же военные планы.

– А мы – просто студенты, – ответил он. – Что мы можем сделать?

Повисла долгая тишина.

– Ох, Птах, – вздохнул Рами. – А что мы вообще здесь делаем? Зачем вернулись?

Оксфорд – вот ответ. Оксфорд, и в этом они все были согласны, потому что там, в западне «Эллады», сбросив труп профессора в океанские глубины, их успокаивала лишь надежда вернуться к нормальной и знакомой жизни, только эта мечта об иллюзорной стабильности не давала им сойти с ума. Все планы всегда заканчивались на благополучном прибытии в Англию. Но нельзя было по-прежнему избегать этой темы, слепо верить, что стоит только вернуться в Оксфорд, и все наладится.

Однако пути назад не было. Все они это знали. Бесполезно притворяться, невозможно забиться в безопасный уголок от невообразимой жестокости и эксплуатации. Есть только обширная пугающая сеть колониальной империи и справедливое требование ей сопротивляться.

– И что тогда? – спросил Робин. – Куда нам идти?

– Что ж, – сказала Виктуар, – в общество Гермеса.

И когда она это произнесла, все стало очевидным. Только «Гермес» может знать, что с этим делать. Общество Гермеса, которое предал Робин, возможно, не захочет принять их обратно, но только оно одно хотя бы заявляло, что борется с колониализмом. У них остался лишь один выход, редкий и незаслуженный второй шанс исправить ошибки, если только они найдут «Гермес», прежде чем их найдет полиция.

– Так что, договорились? – Виктуар переводила взгляд с Рами на Робина. – Оксфорд, а потом «Гермес» и все, что от нас потребуется «Гермесу».

– Да, – твердо сказал Рами.

– Нет, – ответил Робин. – Нет, это безумие. Я сдамся, пойду в полицию, как только…

Рами фыркнул.

– Мы уже это проходили, и не раз. Ты признаешься, и что дальше? Забыл, что Джардин и Мэтисон пытаются развязать войну? Это важнее нас, Птах. Важнее тебя. У тебя есть обязательства.

– Но все просто, – настаивал Робин. – Я признаюсь и тем сниму груз вины с вас. Это же отделит опиумную войну от убийства, как вы не понимаете? Освободит вас от…

– Хватит, – отрезала Виктуар. – Мы тебе не позволим.

– Разумеется, не позволим, – сказал Рами. – А кроме того, это эгоистично, слишком легкий для тебя способ выкрутиться.

– Как это может быть легким способом…

– Ты хочешь поступить правильно, – сказал Рами, все больше распаляясь. – Как всегда. Но считаешь, что стать мучеником – это правильно. Думаешь, если ты достаточно настрадаешься за свои грехи, то будешь прощен.

– Я не…

– Вот почему ты взял на себя нашу вину в ту ночь. Каждый раз, сталкиваясь с трудностями, ты просто хочешь от них избавиться и думаешь, что лучший способ сделать это – самобичевание. Ты одержим наказанием. Но так не бывает, Птах. Если ты попадешь в тюрьму, никому лучше не станет. Если тебя повесят, это ничего не исправит. Мир по-прежнему останется таким же. Война все равно надвигается. Единственный способ искупить вину – остановить войну, а ты не хочешь этого делать, потому что боишься, вот в чем причина.

Робин счел его слова в высшей степени несправедливыми.

– Той ночью я лишь пытался вас спасти.

– Ты пытался снять себя с крючка, – возразил Рами, хотя и вполне добродушно. – Но от всех этих жертв ты не почувствуешь себя лучше. И не поможешь остальным, так что это совершенно бесполезно. А теперь, если ты завершил свои великие попытки принести себя в жертву, думаю, нам стоит обсудить…

Он запнулся. Виктуар и Рами проследили за его взглядом – в дверях стояла Летти, скрестив руки на груди. Никто не знал, сколько времени она уже там провела. Ее лицо было очень бледным, не считая двух красных пятен на щеках.

– Ой, – сказал Рами. – Мы думали, ты спишь.

Горло Летти пульсировало. Похоже, она едва сдерживала рыдания.

– Что за общество Гермеса? – спросила она дрожащим шепотом.

– Не понимаю…

Летти повторяла эти слова снова и снова, вот уже десять минут. И как бы остальные ни пытались объяснить – необходимость общества Гермеса и тысячи причин, по которым такая организация должна держаться в тени, – она все качала головой с пустым, непонимающим взглядом. Она выглядела не столько возмущенной или расстроенной, сколько озадаченной, как будто ее пытались убедить, что небо зеленое.

– Я не понимаю. Разве вы не были счастливы в Вавилоне?

– Счастливы? – повторил Рами. – Видимо, тебя никто не спрашивал, не натирали ли твою кожу ореховым соусом.

– Ох, Рами, это правда? – Ее глаза округлились. – Но я никогда не слышала… И у тебя такая красивая кожа…

– Или не пускали тебя в лавку по неясным причинам, – продолжил Рами. – Или не огибали тебя на тротуаре по широкой дуге, словно у тебя блохи.

– Но это же просто тупость и провинциальность оксфордцев, – сказала Летти, – это не значит…

– Я понимаю, что ты этого не замечаешь, – сказал Рами. – Я и не ждал этого от тебя, у тебя ведь совсем другая судьба. Но дело не в том, счастливы ли мы в Вавилоне. А в требованиях нашей совести.

– Вавилон дал вам все… – Казалось, Летти не в состоянии сдвинуться в сторону от этой мысли. – У вас было все, что только можно пожелать, такие привилегии…

– Этого недостаточно, чтобы забыть, откуда мы родом.

– Но стипендия… В смысле, со стипендией вы могли бы… Я не понимаю.

– Ты уже много раз это повторила, – огрызнулся Рами. – Ты ведь настоящая маленькая принцесса, верно? Большое поместье в Брайтоне, лето в Тулузе, китайский фарфор на полках и ассамский чай в чашках. Как же ты можешь