"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

в столицу на следующий день, но задержался в Змеиной Горе. Он объяснил это тем, что хочет своими глазами посмотреть на жизнь глубинки, понять, чем живет простой народ. А мне думается, он просто соскучился без внучки. Недаром он все вечера проводил у нас и возился с Лори.

– Я сама схожу к старому Нику, – пообещала я дочери.

Неужели не уговорю старика разрешить внуку увидеться с Лори? Но старый пасечник оказался еще несговорчивей, чем я предполагала. Он открыл мне дверь и нарочито уважительно поклонился, чуть не коснувшись макушкой пола. Через слово звал «монной Даттон», почтительно таращил глаза – в общем, ломал комедию. Дальше прихожей, однако, не пустил и на все мои просьбы повторял одно и то же, как заводной болванчик:

– Не гневайтесь, монна Даттон, не разумею, о чем вы. Мы люди простые, не ученые.

Я едва не вспылила, но увидела за спиной деда в проеме двери маленького Ника, который грустно смотрел на меня, и стиснула руки, чтобы не наговорить лишнего.

– Мне жаль, Николас, что за все время, что мы прожили бок о бок, мы так и не заслужили вашего доверия, – с горечью сказала я. – Мы бы воспитали вашего внука в нашем доме, относились бы к нему как к родному сыну. Мы бы…

Я задохнулась от нахлынувших чувств и оборвала сама себя. Какой смысл тратить слова?

– Разрешите моей дочери хотя бы попрощаться с другом.

Пасечник промолчал, глядя на меня из-под насупленных бровей.

– Поезд отходит через четыре дня в полдень с четвертью, – сказала я напоследок, чувствуя, как мои слова падают в пустоту: старого упрямца не переупрямить.

Четыре дня промелькнули одним мигом. Ланс передал больницу под руководство господина Свона, очень приятного и целеустремленного молодого целителя. Мне он понравился, думаю, наше детище перешло в хорошие руки.

Я начала было собирать вещи, когда осознала, что ничего из нажитого в Змеиной Горе мне не понадобится в столице, – оставалось только раздать одежду, посуду и немногочисленную мебель соседям.

Я не думала, что успею так привязаться к городку, к жителям, к нашему маленькому дому и заросшему саду, сейчас тихому и заснеженному. Я гуляла по улочкам, стараясь сохранить в памяти неказистые домики, полоску леса, встающие на горизонте близкие горы. Побываю ли я здесь еще когда-нибудь? Не знаю. Знаю, что Змеиная Гора навсегда останется частью нашей жизни.

Все, кого я встречала, почтительно раскланивались со мной, и, хотя теперь меня называли монной, я видела, что для них я по-прежнему просто госпожа Мон.

Дверь в наш дом не закрывалась с утра до вечера: жители приходили попрощаться и несли «памяточки» – маленькие подарки-обереги для меня и Глории. Бусы из рябиновых ягод, сухие соцветия, отгоняющие злых духов, веточки, запеленатые в носовые платки, наподобие младенцев: помощники в легком разрешении от бремени. Набрался полный саквояж подарков, рука не поднялась бы их выбросить.

Наступил день отъезда. Глория, которая как будто бы безропотно ждала этого дня, радовалась скорой встрече с бабушкой, перебирала «памяточки» и с удовольствием отдаривала соседей чашками и мисками, утром раскапризничалась, надулась и наотрез отказалась вставать с постели.

– Где Ник? – сердито спросила она. – Я ждала-ждала, а он так и не пришел! Я никуда не уеду без него!

Ланс сел рядом с дочерью, и Лори тут же переползла к нему на колени, обняла за шею.

– Мы обязательно навестим Ника в следующем году, Репка. Приедем летом и останемся на пару недель.

– В этом доме? – с надеждой спросила Лори, шмыгая носом. – Все вместе?

– Конечно! Я, мама, ты и твой маленький братик.

Только так и удалось уговорить Глорию начать собираться.

На станции никого кроме нас не оказалось: все, кто хотел попрощаться, уже попрощались, в маленьких городках не приняты долгие проводы. Я до последнего надеялась, что старый Ник отпустит внука, но под навесом, где мы устроились, ожидая поезда, было безлюдно.

Я с тревогой разглядывала рыхлый сугроб, заменивший зимой перрон: не представляю, как полезу в поезд с округлившимся животиком. А потом я вспомнила, что в вагонах первого класса в каждом купе есть выдвижные лестницы.

Глория грустно сидела на саквояже, не глядя по сторонам, не встрепенулась даже, когда госпожа Нерина наклонилась к ней и сказала:

– Посмотри, моя хорошая, вот и поезд.

По белому снежному полю, блестящему под солнцем, тянулись разноцветные вагоны, издалека напоминающие пеструю змейку. Через несколько минут мы двинемся в обратный путь.

– Лори!

Со стороны города через пустырь неслась маленькая фигурка.

– Ник!

Глория вскочила на ноги и запрыгала на месте, размахивая руками.

Следом за Ником, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, торопился его дед. Мальчишка был одет очень легко – в одну рубашонку, на ногах вместо ботинок тапочки. Вот одна слетела, а он даже не притормозил. Видно, права была Лори: дед спрятал одежду.

– Лори! Погоди!

Ник подлетел к Глории, замер, подняв босую ногу, а Лори кинулась обнимать друга, и оба едва не рухнули в снег. Пыхтя и отдуваясь, внука догнал пасечник, в руке он держал стоптанную тапочку.

Лори и Ник стояли, обнявшись. Всего лишь дети. Принято считать, что их чувства неглубоки, что они забывают все быстро и безболезненно, но я не сомневалась: эти двое будут помнить друг друга и спустя годы.

Ланс преградил дорогу старому Нику.

– Дайте им попрощаться!

Не знаю, как сердце старика не дрогнуло. Мое обливалось кровью.

С пыхтением и скрежетом приближался поезд. Засвистели тормозные колодки. Состав стоит на станции всего две минуты, надо торопиться. Краем глаза я заметила, как Ланс подхватил саквояж.

– Репка… – Я ласково потянула Глорию за собой. – Пора…

– Нет! – крикнула она. – Нет, нет, мамуля!

– Так надо, Лори, – прошептал Ник.

Я никогда не видела его плачущим: мужества этому мальчишке не занимать, но сейчас на его ресницах дрожали слезы.

С лязганьем распахнулись двери купе, проводник зычным голосом пригласил на посадку супругов Даттон. Ланс закинул вещи, помог подняться госпоже Нерине и ждал у раскладной лестницы. Лицо оставалось бесстрастным, лишь бледность выдавала его истинные чувства.

Старый пасечник вдруг в сердцах кинул тапочку на мерзлую землю.

– Светлые боги, да что же это такое! Что вы творите со мной, злыдни! Я же не из камня сделан!

Он резко рванул Ника за плечо, отрывая его от плачущей Лори. Я сжала зубы: крик «Не смейте!» уже был готов слететь с губ. Но дед в своем праве…

Однако старый Ник лишь на мгновение прижал внука к груди и неожиданно оттолкнул его в сторону Ланса.

– Забирайте! Я вам верю, мэтр Даттон. Хочу верить.

Все