Непроницаемый мрак - Leon Hart

душа уже переродилась, если хочешь, я могу выпнуть тебя в параллельную вселенную, где время идёт с запозданием и твой сын ещё жив, но в той вселенной будет твоя параллельная копия, и это будет его сын. Этот вариант единственный способ вернуть Гранта, но это будет не твой Грант, других способов вернуть мёртвого через столько лет просто нет. Умер бы он в пределах сорока дней, я бы его и сам мог вернуть к жизни, но в нашей вселенной есть правила и законы, по которым она функционирует, даже я не могу нарушать некоторые правила, и даже сама Смерть скована этими правилами. Слейд, у твоей дочери скоро будет ребёнок, и ты обрекаешь свою внучку жить в мире, захваченном демоном Тригоном… да даже если Грант воскрес бы, ты его также обрёк бы жить в этом мире.

— … я не мог не попытаться… — ответил Слейд, бросив на пол свои мечи.

— Уилсон, ты приносишь мне проблемы, раньше я щадил тебя из-за Роуз, но сам должен понимать, моё терпение не бесконечное.

— Я знал на что шёл… позаботься о Роуз… и Таре… — обречённо ответил Уилсон.

— Я тебя убивать не собираюсь, нечего нюни распускать. Тебе и твоей Аделине я память сотру и омоложу, будете жить вместе, новых детей себе родите. Роуз будет не приятно, что я убил её отца, так что, Уилсон, прости, но я заберу у тебя твоё прошлое, чтобы ты из-за него не портил нам всем будущее. — направил я на голову Слейда своё кольцо Крушителя Зари, перед которым появилась Печать Забвения.

— Эх… давай. Начну всё с чистого листа, возможно, так будет даже лучше. — ответил Слейд и я ему стёр память, и ещё подлечил и омолодил, так что он теперь имеет два глаза и выглядит лет на тридцать.

— Эти олимпийцы… нарушили договор, а значит можно их пойти да уничтожить. — проговорил я, и тот договор на золотом свитке из нитей судьбы, написанный кровью олимпийцев и подписанный моей кровью, только что должен был запылать чёрным пламенем, — Толку от этих божков всё равно никакого, а вот несколько богинь-рабынь мне не помешают. — говорил я, осматривая два золотых клинка Убийц Богов, что были зачарованы и действительно могли убивать богов, отчего в руках их не могли держать боги, лишь смертные. Вот Гефест и отдал их Слейду, чтобы он меня прикончил, ибо я для Олимпа представляю немалую опасность.

Клинки я эти забрал, а после вместе со Слейдом переместился к Аделине, которой тоже подтёр память и омолодил до двадцати пяти лет. Даже после потери памяти, у этих двоих остались взаимные чувства, вот я их и усилил с помощью Кольца Крушителя Зари, после чего передал этих двоих в больницу, им там помогут, оформят, как потерявших память и сделают новые документы.

Ну и не став медлить после этого, я отправился на Олимп. Координаты сего божественного измерения я узнал благодаря Афродите, эта путана после меня уходила под завязку наполненная моим семенем, так что отследить свой генный материал я мог легко. Гора Олимп располагалась в скрытом свёрнутом пространстве, ну и на вершине этой горы была построена обитель богов, что выглядела, как белоснежный храмовый комплекс в греческом стиле.

Всё бы ничего, да только Олимп оказался совершенно пустым, вместо сражения с богами и порабощением богинь, я просто прошёлся по пустым белоснежным коридорам и залам.

— Похоже они сбежали. — произнесла Афродита, когда я пришёл в её сады, — Был бы на троне Зевс, он не стал бы нарушать договор и нападать на тебя, однако, его свергли. Если Аполлон всё же смог бы сесть на Трон Олимпа, то при побеге в другой мир он ещё и Олимп с собой забрал бы, но лишь истинный царь Олимпа на такое способен, а Аполлон так и не смог сесть на трон, в который постоянно бьют молнии, оповещая, что Зевс ещё жив. — говорила богиня, смотря на вершину Олимпа, где стоял трон и куда каждые несколько секунд били молнии.

Аполлон так-то Бог Солнца и может превращаться в огненную фигуру, излучая вокруг жар Солнца, однако температура молнии в восемь раз больше температуры поверхности Солнца, отчего этот божок не мог долго усидеть на троне Олимпа, в который постоянно били молнии Зевса.

— Афродита, не хочешь усадить свою попку на трон Олимпа? — спросил я у Богини Красоты, титул Богини Любви теперь перешёл нашей дочурке.

— Я бы лучше на твой член присела. — с недвусмысленным намёком ответила эта божественная путана.

— Я бы на него ещё усадил и Геру, и Артемиду, и других богинь Олимпа… а они все взяли, да сбежали… так вообще не интересно. Я ведь для боя с Аполлоном даже пару пафосных фраз заготовил. Он типа такой: «Глупец, ты разгневал Бога Солнца!», а я такой: «Это ты глупец, ты разгневал Дракона Чёрного Солнца!», а потом мой дракончик сжигает Аполлона, богини это видят и в страхе падают на колени, умоляя их пощадить, я соглашаюсь оставить им жизнь и делаю их секс-рабынями, ну и мы закатываем на Олимпе оргию. Эх, такой сценарий обломали своим побегом. — с разочарованием проговорил я.

— Ну, как наша дочь подрастёт, мы с ней можем тут устраивать оргии… а сейчас, пошли всё же отымеешь меня на троне Олимпа. — предложила Афродита.

— Конечно, отымею, не уходить же с Олимпа просто так. — отправился я с богиней на вершину горы Олимпа.

В самом верхнем храме, где обитал Царь Олимпа, стоял полуразвалившийся белый трон, в который постоянно били молнии, отчего на нём было множество выбоин.

— Как-то трон Олимпа убого выглядит и не внушает своим величием. — проговорил смотря на этот трон, — У меня в офисах унитазы и то презентабельней выгладят.

— Тут видимо ещё и Аполлон постарался всё разрушить, наверное злился, что не может долго усидеть на троне. — осмотрела Афродита разрушенные колоны храма, — А ведь именно на этом троне отец сделал меня женщиной… надеюсь, нашу дочь ты тоже сделаешь женщиной, сидя на этом троне. — улыбнулась похотливая богиня.

— Мда уж, хочется назвать Зевса извращенцем, но я и сам уже ничем не лучше. — ответил я, садясь на трон Олимпа, и в меня тут же ударила молния, но не причинила вреда, ибо я рядом с чёрными дырами могу находиться и не распадаться на кварки, какая-то молния для меня безвредна.

Я начал вливать в трон Олимпа свою силу, и в меня продолжала бить молния. Трон Олимпа начал чернеть из-за тёмной материи и покрываться ультрафиолетовыми светящимися линиями. Тёмная