Пилот ракетоносца. Выбор курса - Макс Мах

«Допустим, он заботится обо мне… из-за Веры… Да нет! Ерунда! С чего бы вдруг?»

И в самом деле, вроде бы не с чего. Но Центральный госпиталь — это не лазарет на крейсере, где Эрика продержали три дня после битвы. Другие возможности, другие специалисты… Но отчего такая срочность?

— Что-то еще?

— Приказано надеть парадную форму, поскольку после госпиталя мы приглашены на прием в Адмиралтейство.

— И?.. — Продолжение напрашивалось, и оно не заставило себя долго ждать:

— Через полчаса за нами прибудет катер с отцовским офицером для поручений.

— А кто у нас сегодня офицер для поручений?

— Капитан-лейтенант Таке.

— Зачем?

— Сам отца и спроси! — огрызнулась Вера.

— Кто я, и кто он! — вздернул брови Эрик.

— Ты хотя бы лейтенант, а я кто? — грустно усмехнулась Вера.

— Ты его дочь, разве нет?

— Во всем, кроме дел службы, — отрезала Вера, и они прибавили шаг.

Ну что ж, Эрик и Вера — люди военные. У них, конечно, больше вещей, чем у нищего, — которому собраться — только подпоясаться, — но и они привыкли делать это быстро. Правда, Эрика все еще пошатывало, но уже значительно меньше. Он надел мундир, ордена, фуражку и реглан, посмотрелся в зеркало и решил, что благородная бледность и седина в висках ему к лицу. Делают старше, придают солидности.

«Красавчег!» — Если бы позволяли приличия, он бы сплюнул, но нормы поведения никто не отменял, а ему, поднявшемуся «из грязи в князи», такое и вовсе непростительно.

Эрик вздохнул и вышел из своей комнаты. Комната была все та же, в которой его поселили в прошлом году. Он в ней, правда, ночевал всего один раз, да и то в прошлом году, но формально жил именно здесь, поскольку теперь в доме Мельников это официально была его комната.

«Да уж…» Прошедшую ночь он провел с Верой, но гребаная хворь сказывалась на всем, не обошла и постель. Первый раз прошел, впрочем, как и должно, то есть на ура, но вот второго раза уже не состоялось, не говоря уже о «продолжении банкета». Вера его, разумеется, успокоила, типа хорошо, что хоть так, ведь это временно. Но лучше бы промолчала. Слова не утешали, и стыд заставлял краснеть даже сейчас.

— У тебя температура? — всполошилась Вера, попытавшись дотянуться рукой до его лба, но он ее руку перехватил и поцеловал пальцы.

— Нет у меня температуры, — сказал, оторвавшись от ее руки. — С чего ты взяла?

— Ты весь красный…

— Серьезно? — хмыкнул Эрик, скрывая под бравадой свою растерянность. — Не знал, что умею краснеть.

— Умеешь. Пошли!

Катер сел буквально за минуту до того, как они вышли из дома на лужайку. Каплей — наверное, это и был порученец адмирала — сдвинул дверь пассажирской кабины в сторону, выскочил на траву, поздоровался, обменявшись рукопожатиями с Верой и Эриком, и пригласил садиться. Через минуту взлетели, пилот взял курс на западную дугу Метрополиса, и каплей обернулся к пассажирам:

— Против форсажа возражения имеются?

— Ты как? — спросила Вера, заглядывая Эрику в глаза.

— Возражений нет.

У нее были очень красивые глаза, редкого изумрудно-зеленого цвета. Глаза судьбы…

— Тогда погнали! — каплей тронул пилота за плечо, и катер рывком пошел вверх, одновременно набирая скорость и высоту.

Как ни странно, ускорение вызвало прилив сил. По идее, ему должно было поплохеть, ан нет. Его «геройский» организм опять чудил, но в этот раз хотя бы в пользу Эрика.

«Ладно, — подумал он с надеждой, — а вдруг действительно пронесет?»

Хотелось верить, что так и будет, но жизненный опыт подсказывал, что иллюзии до добра не доведут.

Между тем катер взлетел выше облаков и еще больше увеличил скорость.

— Расчетное время прибытия — тридцать две минуты, — сообщил пилот.

— А куда мы, собственно, летим? — спросил Эрик.

— В лабораторию биоактивных материалов, — пояснил каплей. — Это они разрабатывают для флота всю линейку боевой нейрохимии, они и эффекты воздействия всех этих купажей на человеческий организм лучше всех знают.

«Ну-ну, — кивнул мысленно Эрик. — Будем надеяться, что они знают, чем нас травят…»

— А кстати, — сказал он вслух, поворачиваясь к Вере, — ты ведь поняла, зачем нас выдергивают на прием в Адмиралтейство?

— Я что, похожа на курицу? — сразу же ощетинилась Вера.

И в самом деле, не бином Ньютона. По случаю военного времени скорость прохождения наградных представлений едва не зашкаливала.

— Нет, на курицу ты совсем не похожа, — успокоил Эрик девушку. — Ты похожа на очень красивого и обидчивого младшего лейтенанта, но на меня дуться незачем. Я последний, кто подумает о тебе плохо.

— Вообще-то, странная история, — признала Вера, сразу же успокоившаяся от его слов. — Меня представили к медали «За храбрость в бою», но в этом случае награждать меня по уставу должен командир крейсера, максимум — командующий эскадрой Моргенштерн.

— Значит, переиграли, — пожал плечами Эрик, раздумывавший сейчас над тем, что лично его в очередной раз собираются наградить неизвестно чем, и снова на самом верху командной пирамиды.

Во флоте ведь существуют дисциплина и порядок — во всяком случае, на словах, — и регламент на все случаи жизни. Награждение в этом смысле один из наиболее упорядоченных и консервативных элементов флотской службы. Сначала отличившегося военнослужащего представляют к награде, о чем оповещают и самого виновника торжества. Затем представление проходит несколько этапов утверждений на разных этажах командной цепочки. На этой стадии представление могут завернуть — типа, не заслужил, — а также понизить или повысить статус награды. И наконец само награждение. Его всегда проводит вышестоящий командир, и ранг этого командира напрямую зависит от статута награды. «Военный орден» 2-й степени Эрику вручал контр-адмирал, а «Звезду и Меч» — сам император. Но в обоих случаях — в отличие от абсолютного большинства награждаемых — Эрик до самого последнего момента не знал, чем именно его наградят, и наградят ли вообще. И надо же, третья награда — Эрик практически не сомневался, что речь идет о каком-то статусном ордене, — а ему опять, как нарочно, забыли об этом рассказать.

Вот и Вере за компанию, наверное, свезло оставаться в неведении практически до самого последнего момента. Но с другой стороны, медаль «За храбрость в бою» — невысокая награда, больше подходящая нижним чинам, чем отличившемуся в бою офицеру. Так отчего бы не переиграть? Но если это так, то и с Эриком могла произойти точно такая же история. Представили к одной награде — узнать о которой он не успел, так как находился в госпитале, — а получит в результате другую. И объясняется все это достаточно просто. Сражение в системе Парацельса стало крупнейшим с начала войны, и он в нем себя показал с лучшей стороны. За Фронтир Эрик получил два ордена: за взлом оборонительного ордера халифов и за два уничтоженных корабля противника. На Парацельсе, даже по самым скромным подсчетам, Эрик грохнул три корабля второго ранга. Правда, ни один из них не дотягивал до тяжелого крейсера «Азам»^[8], не говоря уже об огромном корабле-матке «Хадж», но все равно мало кто из офицеров в его звании может похвастаться таким успехом. И все это не считая того, что именно он спас от уничтожения флагманский крейсер 8-й эскадры. Так что Эрик практически не сомневался, что едет не просто за наградой, а за высокой наградой. Другой вопрос, чем именно его сегодня наградят. Тут были возможны варианты, но Эрик был согласен на любой из них. Ему с лихвой хватало и того, что есть. Впрочем, и отказываться было бы глупо, тем более что награды положены не ему одному.