Неукротимая Оса. Свет надежды - Сэм Мэггс

НЕВЕРОЯТНЫЕ НАУЧНЫЕ ФАКТЫ ОТ НАДИ!

То, что мы по-простому называем «забавной косточкой», на самом деле является локтевым нервом, который проходит от шеи до мизинца. Как и большинство нервов в вашем теле, локтевой нерв скрыт под слоями мышц, костей и прочего, что хорошо бы иметь каждому. Однако в локте он спрятан неглубоко. В месте, называемом локтевым туннелем, этот нерв проходит параллельно кости и покрыт только кожей и небольшим количеством связок. Если ударишься определенным местом локтя...

Забавно!

Ну, по крайней мере, для меня как человека, наносящего удар. Внешне. В данный момент. Ну, вы понимаете, к чему я клоню.

Надя услышала вой Моники, оттолкнулась и в сальто снова поднялась в воздух. Когда Моника схватилась за руку и выругалась, сзади ее подхватило сплетение разумных летающих лоз, любезно предоставленных Прией. Надя изменила курс, наблюдая, как эти лозы сдерживают Монику и как она с ними борется. Надя устремилась прямо к вентиляционному отверстию, которое было видно у основания панели управления башней, и увидела, как из-за ближайшего ресторана к Монике мчится Ин.

С Моникой справились. На очереди – Телефорс.

Как только Надя заползла внутрь, ругательства Моники сменились фоновым шумом. Надя находилась в вентиляционном отверстии, и ей надо было добраться до нужных регулирующих механизмов, чтобы вызвать короткое замыкание этой штуки, прежде чем она причинит вред ни в чем не повинным людям. Консоль была большой; Наде потребовались бы годы, чтобы найти путь, который приведет ее к серверам штуковины. Она не знала точно, сколько времени осталось до того, как таймер достигнет нуля и Телефорс озарит весь Бэй-Ридж лучом смерти, но его точно не было много.

Ей нужно было обратиться к науке и сделать это быстро.

К счастью, в решении научных задач на скорость Надя была лучшей.

– Я НЕ ЗАНИМАЛАСЬ быстрой наукой как таковой, – покачала головой Надя. – Я не была уверена, сколько времени у меня на таймере, а в схеме панели был полный раздрай. Так что я просто... вернулась к своему нормальному размеру. Внутри панели. И при этом консоль разлетелась на части, что и отключило Телефорс. Возможно, не самое элегантное научное решение, но оно сработало!

Надя: 1, Луч Смерти: 0.

– Ин и Прия связали Монику, но она использовала свой Фазирующий Пояс и исчезла. Типично для нее. Но Тай была права: больше никого из ЦИИ поблизости не было. А с телепортом Шей мы смогли сразу вернуться в лабораторию Пима, – Надя замолчала. – Хотя, честно говоря, я не могу сказать, что всегда ему доверяю.

– И как ты себя чувствуешь после общения с Моникой? – доктор Синклер посмотрела на Надю поверх очков для чтения.

– Хорошо... – остановилась Надя, подтянув колени к груди и сжав ими мягкую подушку. Она закрыла глаза, закрываясь от света, проникавшего через большое окно позади нее. Кабинет доктора Синклер всегда был таким светлым и гостеприимным, что сюда хотелось возвращаться снова и снова.

Надя глубоко вздохнула и попыталась мысленно вернуться к битве с Моникой. Иногда ей было нелегко вновь переживать подробности заданий для Мстителей, но она была обязана попытаться – как ради своего терапевта, так и ради себя.

– Это, конечно, хорошо, – наконец ответила она, – что я спасла район. Но... еще я немного разочарована.

– Разочарована в?..

– Монике. Из-за того, что она выбрала путь быть такой злой.

Доктор Синклер наклонилась вперед:

– Только в Монике?

Надя сглотнула и посмотрела на свои туфли. Отчего доктор Синклер каждый раз точно известно, на какие кнопки нажимать?

Ладно. Это была ее работа. И у нее хорошо получалось.

– И на себя, – уступила Надя. – За то, что не смогла убедить Монику присоединиться к GIRL, чтобы заняться наукой во благо.

Доктор Синклер кивнула с сочувственной улыбкой на лице.

– Но вы же знаете, что не можете нести ответственность за решения других людей, даже если считаете их неправильными, верно?

– Точно. Границы! – Взглянув на часы, Надя тут же спрыгнула с мягкого дивана. – Ой! Я снова задержала вас сверхурочно!

Доктор Синклер со смехом встала, выпуская Надю из залитого солнцем офиса.

– Все нормально. Мне нравятся ваши научные факты. Я чувствую, что учусь чему-то новому на каждом сеансе.

– Я тоже. – Надя бросилась вперед и заключила терапевта в объятия. – Но у меня скоро вечеринка-сюрприз, на которую я не должна опоздать.

– Вечеринка-сюрприз? – Доктор Синклер нежно сжала плечо Нади, затем отстранилась. – Для кого?

Надя схватила рюкзак с дивана и перекинула его через плечо, попутно разблокировав свой телефон.

– О, для меня, – ответила она, уже наполовину отвлекшись.

Доктор Синклер засмеялась:

– Думаю, тогда это не такой уж и сюрприз. Это же не твой день рождения?..

– Нет-нет, – подтвердила Надя. – У меня именины. Это похоже на русский день рождения, но для всех, кого зовут Надя [Имя Надя было единственным подарком, который смогла подарить ей мать, да и сама Надя считала, что это очень красивое имя. Надя означает «надежда», и если было нечто, что везде и во всем двигало Надю вперед, то это определенно надежда]. – Мои друзья думают, что они очень хитрые, но, знаете ли...

– Да вы сущий жук, – предположила доктор Синклер.

– Я в буквальном смысле жук! – охотно согласилась Надя. – Спасибо за внимание, как всегда. На следующей неделе в то же время?

– В то же время на следующей неделе. Вы в курсе своих рецептов?

Надя помахала рукой и кивнула, выбегая из комнаты к стойке регистрации.

– Хватит на следующие три месяца!

Надя выскочила из парадной двери кабинета в свежий осенний солнечный денек, на ходу засунув в уши наушники. Она все еще была новичком в терапии, но поняла, что ей нравится. Что ж, может, «нравится» – не совсем точное слово, но Надя хотя бы пыталась любить все новое, за что бралась.

Терапия была интересной и сложной, мучительной и захватывающей, полезной и разрушительной, а иногда всем сразу. Час в кабинете доктора Синклер мог быть в равной степени воодушевляющим и болезненным, но почти всегда помогал. Поначалу Надя колебалась, но терапия была ключом к тому, чтобы помочь ей создать лучшую версию себя. И, честно говоря, она надеялась, что у каждого супергероя есть терапевт, потому что им приходилось видеть много действительно странных вещей.