Дядя самых честных правил 3 - Александр Горбов

— И не перебивай меня, когда я с тобой разговариваю! Я старше, между прочим, и по титулу, и по возрасту. Перебивает он! То, что ты в мундир Тайной Канцелярии вырядился, ещё не значит, что можешь командовать.

— Я попросил бы вас, Марья Алексевна…

— Крепостных своих просить будешь, понял?! Никуда Костя не поедет!

Честно скажу, не ожидал, что княгиня с таким жаром кинется на мою защиту. Эк она Сумарокова, чуть носом по земле не возит. Будто я её единственный сын, которого в армию на двадцать лет забрить хотят.

— Вы, Марья Алексевна, — Сумароков поджал губы, встал и выпятил грудь, — меня оскорбляете. Будь вы мужчиной, я бы вас вызвал на дуэль.

— Я тебя сама вызову! И пристрелю за амбаром, чтобы ты там не думал, сморчок.

Сумароков побелел, открыл рот…

— Тихо!

Я со всей силы хлопнул ладонью по столу. Звук получился оглушительный, будто выстрел. Марья Алексевна и Сумароков изумлённо повернулись ко мне.

— Господа, — продолжил я тихим ласковым голосом, — присядьте, пожалуйста.

Прятаться за спиной княгини я не собирался. Во-первых, надо выслушать, чего именно хочет от меня Сумароков. Во-вторых, эпидемия случилась слишком близко, всего пятьдесят вёрст. А в-третьих, коли уж старичок-археолог оказался из Тайной Канцелярии, не стоит вот так с ходу с ним ссориться.

— Василий Петрович, начнём сначала. Для чего я вам понадобился?

Сумароков бросил взгляд на княгиню и вздохнул.

— Прошу прощения, что вёл себя столь вызывающе.

Марья Алексевна хмыкнула, будто и не ожидала другого. Но старичок держал себя в руках и продолжил:

— Эпидемия случилась крайне не вовремя. Практически все военные маги из Мурома уехали — Фридрих нарушил перемирие и матушка-императрица готовится к весенней баталии. Сами видите, мне приказали выйти из отставки, собрать хоть кого-то и выставить карантин.

— Вот и собирай служилых, — буркнула княгиня, — а Косте надо о своём имении позаботиться.

— Да, понятно, — Сумароков поморщился, — вы не служили, дёргать вас приказом не имею права. Поэтому я приехал просить по-дружески. Вы единственный, кто может мне помочь.

Я развёл руками.

— Василий Петрович, я деланный маг. Средств для лечения болезней у меня нет. И мой Талант, как вы знаете, не слишком для этого годится.

— Вот, мой дорогой, вот! Именно ваш Талант. Это же синяя оспа!

— Простите, Василий Петрович, не понимаю.

— Опыры, — мрачно отозвалась Марья Алексевна.

— Что?

— Ходячие мертвяки, Константин Платонович, — Сумароков вытащил платок и вытер лоб, — нечистые покойники. Синяя оспа имеет эфирную природу, к нашему несчастью. После скоротечной болезни и мучительной агонии часть умерших поднимается снова. Практически без разума, с трудом передвигающиеся, они представляют огромную опасность.

— Нападают на людей, — я кивнул, — пьют кровь и едят живых.

— Господь с вами, Константин Планотович! — Сумароков перекрестился. — Что за ужасы вы говорите? Никого они не трогают, даже ребёнка догнать не смогут. А вот заразу разносят только так.

— И вы думаете, что я могу с ними справиться?

— Безусловно. Это же ваш профиль!

Я переглянулся с Марьей Алексевной. Княгиня несколько секунд молча смотрела на меня и наконец кивнула. Судя по всему, дядя такое проделывал в прошлом.

Сумароков истолковал наше молчание по-своему.

— Константин Платонович, я прекрасно понимаю, что вы не обязаны рисковать. Я мог бы воззвать к вашему долгу дворянина, но это не совсем честно. Положа руку на сердце, я и сам не хочу туда ехать. Будь моя воля, умчал бы в Москву или Петербург и слушал рассказы, как справляется кто-то другой. Но меня заставили!

Он развёл руками и тяжело вздохнул.

— А я только напал на след очень интересного захоронения. Надо подготовиться, уточнить, собрать к весне подходящих людей. Но вместо этого мне приходится носиться по местным дорогам, мёрзнуть в седле и выслушивать тупоголовых военных. Видели, с кем я приехал? Инвалиды, отставники или такие дубы, что их в действующую армию не берут. Макабр!

— Какое у вас подходящее к ситуации ругательство.

— Что? Ах, это… Да, подходит.

Старичок рассмеялся.

— Константин Платонович, вы действительно не обязаны со мной ехать. Но я прошу вас об этом.

— Не соглашайся, — княгиня бросила на Сумарокова тяжёлый взгляд, — у тебя своё поместье требует защиты.

— Марья Алексевна! — старичок аж подскочил. — Вы всё ещё на меня сердитесь за тот ужасный случай? Давайте забудем прискорбное событие, прошу вас. Признаю, был не прав, старый дурак, дубина стоеросовая.

Княгиня зажмурилась и покачала головой.

— Что? Вы не хотите? Так и будем ругаться до скончания века?

— Ах, Василий Петрович, так слушала бы и слушала. Вы продолжайте, не останавливайтесь. Старый дурак, вы сказали? Повторите ещё раз, хочу услышать.

Сумароков закатил глаза, прошептал: “Боже, за что мне это?” — упал обратно в кресло и громко произнёс:

— Да, я старый дурак, что поссорился с вами из-за пустяка. Вспылил, как мальчишка, и не захотел извиниться. Довольны?

— Теперь да, — Марья Алексевна кивнула, — давно бы так.

— Помогите мне, сударыня. Мне нужен Талант Константина Платоновича. Я один до весны буду бегать вокруг Касимова и ловить неупокоенных мертвецов, пока из Петербурга не пришлют кого-нибудь опытного в таких делах. Честное слово, — он повернулся ко мне, — я в долгу не останусь.

— Например? — княгиня сложила руки домиком. — Составишь Косте протекцию при дворе?

— Марья, душечка, ты же знаешь — там у меня врагов больше, чем друзей.

Сумароков на мгновение задумался.

— У меня есть кое-что для вас, Константин. После смерти Петра Великого его архив был… ммм… разобран на части приближёнными. Что-то пропало с концами, что-то осело в Петербургской академии наук.

— И?

— Кое-что забрали члены ложи “Молчаливость”. — По его губам скользнула улыбка. — Пожалуй, самое интересное.

Ах да, я и забыл, что наш милейший старичок масон. Интересно, что же они такое уволокли из архивов Петра?

— Но ложа “Молчаливость” распалась, — Сумароков вздохнул, — и эти бумаги совершенно случайно, разумеется, оказались у меня.

Верю, верю, что “случайно”. Кому ещё интересоваться архивами, как не археологу? Наверняка припрятал у себя всё что можно, чтобы покопаться в бумагах и найти что-то важное. Но, похоже, не нашёл там ничего интересного.

— Если вы отправитесь со мной, я немедленно отдам вам эти бумаги.

Ого, он ещё