Бес предела - Василий Головачев

Глотнув кофе с лимоном, он сосредоточился на задании и вскоре забыл не только о существовании Владык с Охотниками, но и своём собственном. Работе с компьютером он отдавался целиком и полностью, не отвлекаясь на пустопорожние беседы с коллегами, за что они прозвали его матаголиком. Никто из них не знал, что Прохор зачастую решает на работе совсем другие проблемы, связанные с формологией и поиском экзотических числомиров, однако большинство сотрудников лаборатории с математикой вообще и тензорным анализом в частности не особенно дружили, поэтому геометрические фигуры, возникающие в объёме дисплея Прохора, воспринимали как элементы рабочих вычислений.

До обеда время пролетело незаметно. А потом позвонил Дан Саблин. В отличие от второго Дана – Данияра, в родном одиннадцатом числомире полное имя его звучало иначе – Данимир.

– Как дела, формонавт?

Прохор оторвался от созерцания «магнитной пены», представляющей собой основу феррофлюидного материала, провёл ладонью по лицу.

– Голова пока цела. Что у тебя?

– Изучаю азы формологии. Был у «брата».

– У Данияра? Как они там? Я со вторым не пересекался уже с неделю.

– У них вроде бы всё нормально, обустраиваются на новом месте. – Данимир имел в виду, что Прохор-второй вместе с Устей и Даном-2 переехали в Вологду, где и начали новую жизнь, в надежде, что там искать их ищейки Владык не станут. – Хотя Дан загривком чует некую неловкость, дыхание потенциальной угрозы, так сказать.

Прохор подобрался.

– В чём это выражается?

– Да ни в чём, у «братишки» просто шалят нервы.

Прохор покачал головой.

– Данияр уравновешен не меньше, чем ты. Он не из тех, кто впадает в панику.

Тон Саблина изменился.

– Давай-ка об этом не по телефону. Заеду за тобой после работы, и мы посидим где-нибудь в тихом месте.

– Сегодня я ужинаю с Юстиной, она сама предложила.

– В таком случае заеду к вам домой позже, поговорим, обменяемся новостями.

– У тебя есть новости?

Саблин помолчал.

– Иногда мне кажется, что я сплю… точнее, живу не в своём числомире. – Он хохотнул. – Может, формонавтика вызывает шизофрению? А может, я заблудился и в самом деле живу не в своём теле?

– Ты меня пугаешь. Если тебе кажется, что ты сам не свой…

Тон Данимира стал прежним.

– Я пошутил. Хотя, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Больше всего меня достаёт тишина вокруг. Прохориил-999 предупредил, что Владыки не отступятся, почему же они молчат полгода? Вынашивают планы? Ждут удобного момента для удара?

– Что-то уж больно велико их терпение. Ты бы стал ждать так долго, чтобы отомстить? А если они всё-таки отступились, поняли, что нас не сломить?

– История учит, что она ничему никого не учит. Не нравится мне тишина, чего-то мы не видим. Надо бы погулять по числомирам, присмотреться, что у них творится. Да и с ДД надо бы посоветоваться. Кстати, как у тебя с Юстей?

– Нормально, – усмехнулся Прохор. – Как поётся в песне: таких, как она, не бывает, таких, как я, не бросают. Теперь у меня дома полный матриархат.

– Тебя это напрягает?

– Ты знаешь – нет, – признался Прохор. – Мне даже нравится, когда она командует.

– До вечера.

Голос Данимира пропал.

Прохор осоловело глянул на атомарную решётку в глубине экрана, похожую на красивую фрактальную вязь – новый вариант «плывущей» структуры феррофлюида, но мысли уже сосредоточились на формонавтике, и продолжать расчёты даже такого экзотичного материала не хотелось. Вспомнились слова Юстины: позвони ДД… Желания Дана и Юсти совпадали, академик был намного опытнее их и мог дать хороший совет. Да и вообще с ним действительно надо было встретиться вживую, тем более что он обещал показать что-то интересное. Хоть бы намекнул – что. Новые инфобиотоны? Усовершенствованный эргион? Или нечто нематериальное, из другой оперы – некие математические алгоритмы, преобразующие числа?

Рука потянулась к мобильному.

ДД просил не звонить по пустякам, но и не запретил пользоваться связью, используя новый способ кодирования: у него был не прямой номер, а с переключением на криптоканал, недоступный никаким дешифровальным комплексам.

Заиграла тихая мелодия. Щелчок.

– Слушаю, Прохор Кириллович, – раздался в клипсе мобильного басовитый голос Дмитрия Дмитриевича. – Что-то случилось?

– Пока ничего, тишина, – сказал Прохор извиняющимся тоном. – И это нас нервирует.

– Не только вас. Я собрался в длительную командировку по оси «Ч», поэтому долгое время буду недоступен. Не хотите встретиться, обговорить кое-какие интересующие всех нас проблемы? Тем более что есть важная причина.

– Охотники?! – вырвалось у Прохора.

– Что? А, нет, известие несколько иного характера. Я закончил серию экспериментов с формами и хотел бы вам показать результаты моих путешествий по оси «Ф». Сможете прилететь в Новую Зеландию на пару дней?

– Не думал, если честно. Хотел к весне…

– К сожалению, я хотя и могу прилететь в Россию, но не смогу там показать некие артефакты, они у меня здесь. Уверен, что они вам вскоре понадобятся.

– В принципе я могу отпроситься у завлаба…

– Очень хорошо, сделайте это. Желательно, чтобы вы были у меня уже на следующей неделе.

– Попробую решить проблему в ближайшее время. Могу я взять с собой…

– Юстину?

– Вряд ли она согласится, у неё сумасшедшая работа. Я имел в виду Данимира Саблина.

– Без проблем. У вас всё?

– Всё… нет! Хотел проконсультироваться по поводу… мне часто снится один и тот же сон: мост через большую воду, до горизонта, прямо-таки океан, и там сияние в виде колонны. Я иду туда, а за мной гонятся крокодиловидные твари.

Собеседник ответил не сразу.

– Странный сон… символический. Мы поговорим об этом. Жду вас. – Голос ДД растворился в тишине.

Прохор выключил мобильный. Лететь в Новую Зеландию в январе он не собирался, но академик был так напорист, что отказаться не хватило сил. Придётся лететь, парень. Дал слово – держись.

Он спохватился, услышав голоса в соседних конторках, где сидели сотрудники лаборатории: наступил обед. Но сначала надо было предупредить Саблина, и Прохор снова взялся за телефон.