Ведун. Книга 2 - Константин Петрович Черников

— Чему радоваться то? — еле прохрипел пленник посиневшими губами, — Хазарской неволе?

— Ну, любая неволя, должно быть, лучше смерти, — философски заметил его конвоир.

— Ладно, возвращаемся в лагерь, — скомандовал старший, — Надо ведуна выходить. Приказ князя — живьём его хазарам передать. Теперь мы уже точно к сроку не поспеем.

Вернувшись в лагерь, Андрея энергично растёрли, укутали в шерстяное одеяло и посадили поближе к огню. Кто-то сунул ему в руки миску обжигающе горячей похлёбки. Слава богу, кажется, сильного обморожения избежать удалось. Постепенно согреваясь и приходя в себя, он прислушивался к тому, что говорят у костра. Из дальнейших разговоров он узнал, что Микше снова удалось сбежать.

— Словно навья какая-то, просто растворился в ночи без следа, — разводили руками ратники, охранявшие обоз, — Может это был демон?

— Хватит брехать вздорное, — одёрнул их воевода, — Какие там демоны?! Человек это был, но вельми проворный, шельма. А с ним ещё трое. Одного мы посекли на месте, а ещё одного, верзилу такого, Дыняк копьём ранил. Но тот ушел, паскуда. Зато третьего мы повязали.

— Прикончить его! Они троих наших положили, ещё двоих поранили, — зашумели вокруг костра.

— Тише вы, баламошкины дети! Толку-то от него, от мёртвого? — рявкнул воевода, — Отрок молод и крепок. Мы его завтра хазарам отдельно от остальных продадим и серебро поделим. Никто и не прознает. Смекаете?

— Ну, так-то, знамо дело, лучше будет, — согласились все.

— А что с ведуном? — спросил вдруг кто-то.

Все повернули голову в сторону Андрея. Сам он тоже насторожился и прислушался.

— Ничего хорошего, — вздохнул воевода, видно было, что личной неприязни к несчастному пленнику он не испытывал. Просто выполнял приказ князя, — Слышал я, что вроде бы, по прибытии в Самандар, Каган намерен казнить его публично на центральной площади своей столицы.

— Вот это, да! Это для чего же? Мы то думали, что в неволю его везём.

— Показать всем, тщится — что ждёт тех, кто супротив его воле восстаёт. Дескать, вот даже могучий славянский ведун, дерзнувший выступить против него, и тот окончит свою жизнь на плахе в его столице. Никто в мире не смеет противиться его божественной власти и правом повелевать народами, — тоном наставника объяснял воевода.

Андрей чуть не поперхнулся своей похлёбкой! Так вот значит какие на его счёт «планы» у правителя Хазарии? Всё оказывается ещё хуже, чем он думал. Вместо неволи его ждала казнь. Плохи твои дела, Андрюха! А хотя, может оно и к лучшему. Чем многолетняя тяжкая неволя и ежедневные унижения, так уж лучше сразу… чик и готово! Как говориться: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца!» Эх, но всё-таки, жаль, что попытка Микши не удалась. И с Весной всё так нескладно вышло. Муж называется.

Как только взошло Солнце, воины начали сворачивать лагерь и собираться в дорогу. Андрея опять связали и накрепко приторочили к коню, которого должен был вести в поводу один из охранников. Но бывшему ведуну и так было не до побега. Ему нездоровилось. Видимо ночные прогулки по морозному лесу и долгое валяние на снегу не пропали даром. Похоже он заболел. Но его сторожей это не сильно волновало. Совсем скоро они передадут хазарам их пленника вполне живым, а дальше — не их забота. Всё в руках Богов.

— Послушай, воевода, там некий муж тебя спрашивает, — доложил ратник главе обоза.

— Чего-чего? — изумился тот, — Какой-такой ещё муж? Откуда ему здесь взяться то, посереди леса?

— А почём мне знать? Вон он там стоит, сам посмотри.

И действительно, на окраине лагеря появился высокий человек крепкого телосложения. Выглядел он необычно. Немного вытянутое вперёд, бледное узкое лицо и густые длинные, ниже плеч волосы, какого-то не то грязно-белого, не то серо-стального цвета. Взгляд его глубоко посаженных глаз, был тяжёлым, холодным и не очень приятным. Одет он был на хазарский манер, но уж очень легко, лишь в шаровары и суконный кафтан что явно не соответствовало погоде. Видно было, что мороз его не очень беспокоил. Никакого оружия воевода при нём не заметил. Незнакомец терпеливо ждал, пока воевода подъедет к нему.

— Доброго тебе утра, человече, — сказал начальник обоза, — Кто ты? Как здесь очутился? И о чём хотел со мной говорить?

— Кто я и откуда — сие не важно, — отвечал необычный человек низким, словно лающим голосом, — А говорить я хотел с тобой о пленнике. Желаю купить и за ценой не постою.

— Есть у нас один на продажу, — оживился воевода, — Добрый муж, молодой и крепкий. Прекрасный раб получится. Хочешь взглянуть?

— Нет, — коротко бросил странный человек, — Хочу вон того!

И он недвусмысленно указал на Андрея. Глаза воеводы сразу потускнели. Тихо ругнувшись себе под нос, он вслух громко сказал:

— Прости, но того никак не можно. Это личный подарок Великому Кагану. Может глянешь других?

— Другие мне не надобны, — отрезал незнакомец, — Требуется только тот. Я золотом заплачу. Сколько скажешь.

Вот это да! Золото в те времена редко ходило в славянских землях и ценилось очень высоко. Было настоящей роскошью. Его имели лишь князья, да старейшины родов. А тут ещё и цену можно назначить, сколько пожелаешь. Соблазн был велик. Воевода, не задумываясь, продал бы любого пленника, предназначенного Кагану, а после объявил бы его умершим в пути. Но ведун — совсем другое дело! Тут вопрос «дипломатический». По сути, весь обоз ради него и снарядили. Он был самым главным «трофеем» Кагана. Лишив его этого «подарка» Божедара, можно было и самому лишиться головы.

Видя его сомнения, незнакомец, достал из-за пазухи увесистый мешочек с золотыми монетами и хорошенько им тряхнул. Презренный металл соблазнительно зазвенел:

— Тут столько золота, воевода, сколько ты за всю свою жизнь не имел, — сказал он, — Решайся. Выгодная сделка. Хазарам скажешь, что помер ведун в дороге и все дела, — закончил он, словно прочитав мысли начальника обоза, — Всё ведь в руках Богов, не так ли?

— Нет, говорю же тебе. Никак не можно. Возьми другого.

— Ну, как знаешь! — недовольно прорычал незнакомец и резко развернувшись, широкими шагами зашагал вглубь леса.

Его широкая спина быстро удалялась. Откуда он вообще пришел было не понятно. Воеводе вдруг стало так жаль кошеля, в котором столько золота «сколько он за всю свою жизнь не имел»! Но и отдать, себе на погибель, главный «трофей» Кагана тоже никак нельзя. Тут в его голове быстро созрел новый план. Зачем всё усложнять? Этот безоружный незнакомец был