Автострада до Рая и Ада - Чёрный Июль

истинного владельца бесценного жетона? Стоило Клэм лишь подумать об этом, как она вмиг ощутила жгучее, отчаянное желание – пусть, пусть они все-таки найдут его! Девушка даже не сомневалась: уж если кто и способен отправить этих тварей в пешее эротическое до Преисподней, то разве что тот человек.

– Нельзя больше оставаться в Лаго-Саградос, – тихонько пробормотала себе под нос Клэм. Теперь она однозначно уверилась – Ллойд и Бьёрн ей житья в этом городе не дадут, доподлинно зная, где именно она живет и чем промышляет. Делиться с ними дальше ценной информацией о жетонах Клэм больше не собиралась, теперь она была славно научена горьким опытом и понимала так ясно, как никогда – нужно держаться от этой парочки так далеко, как только вообще получится.

Девушка опасливо высунулась из-за автомата, словно пугливый зверек из норки, и, убедившись, что остановка, как и ведущая к ней проезжая часть совершенно пусты, торопливо направилась обратно в неоновые объятья ночного города.

Наступило время вновь возвращаться к истокам…

***

Он медленно шел вдоль автострады, которая в столь адскую жару, пыльным маревом обнимавшую однообразные кирпично-каменистые окрестности, казалась попросту бесконечной. Солнце пекло нещадно, и отсутствие даже малейшего ветерка проступало у Энтони над губой солоноватой испариной, которую он время от времени машинально слизывал кончиком языка. Все силы уходили на то, чтобы продолжать двигаться вперед, поэтому его разум меланхолично совершал холостые обороты в образовавшейся пустоте.

Сколько он уже вот так идет? Далеко ли еще? А если и далеко, то до чего именно – куда конкретно он пытается добрести?

Бурлящая в теле кровь, усталость, осевшая в конечностях свинцовой тяжестью, и плавящаяся от зноя кожа, будто достигнув пика своего отвратительного положения, вспенили, вскипятили в горячей (что по жизни, а сейчас – попросту от критичной температуры) голове Энтони Драйвера остатки его обрывочных мыслей.

Остатки эти сложились в одно единственное слово: «Вода». А затем, немного погодя, еще в одно: «Люди».

Да… Очень неплохо было бы встретить, наконец, среди подсохших кактусов чолла, таких же похожих друг на друга, как красноватые монументальные сланцы, то тут, то там пронзавшие светло-синюю вышину, хоть кого-нибудь, кто мог бы вывезти его из этой проклятой пустыни. И поделиться стаканчиком Эвиан4…

Эвиан4 – (фр. Evian) бренд минеральной воды, родом из Франции.

Стоило Тони подумать об этом, как о последнем чего он когда-либо готов бы был пожелать, как немного левее – прямо за дорожным витком, блеснула раскаленным металлом заметная даже с такого огромного расстояния дорожная вывеска.

«Добрался!» – мысленно восторжествовал Тони, хотя куда именно он добрался и зачем, он не имел ни малейшего представления. Однако вспыхнувшая подобно искре, упавшей в бензиновую лужу, надежда почти сразу привела его в чувства, принявшись расти и шириться, даруя организму новый прилив бодрости, а мозгу – интеллектуальных сил, способных распутать дичайшую мешанину из мыслей и воспоминаний. Последние на протяжении всего пути пребывали в настолько хаотичном состоянии, что не было даже возможности просто осознать, кто он такой и как вообще очутился в этой… Долине Монументов?

Драйвер озадаченно покрутил головой, уже куда живее вышагивая по разогретому солнцем, и оттого характерно пахнущему албаниту. И правда, местность выглядела точь в точь, как местность Долины Монументов. Пусть до этого Энтони видел ее разве что на фотообоях для Айфон. Парень попытался вспомнить, в каком же штате эта долина вообще расположена, но не смог. Даже лоб потер, подтверждая этим жестом колоссальное умственное усилие. Однако полировка лба все равно не помогла ему справиться с пробелами в знаниях школьного курса географии, которую он прогуливал на протяжении всей средней школы.

– Пусть будет Колорадо… – недовольно пробормотал Тони, чувствуя легкую досаду от того, что ответ этот, наверняка, неверный. – В Колорадо же хватает всякого рода пустошей, верно?

Парень обернулся кругом, двинувшись по обочине задом наперед, и смеривая придирчивым взглядом траекторию уже пройденного им пути. Чувствовал он себя при этом так, будто провалил экзаменационный тест, невольно вспомнив, как уверял свою приемную семью, что будет учить расположение штатов и достопримечательностей согласно расписанию гастролей, а все недовольство и выговоры от преподавателей они могут оставить при себе. Лизи (его сводная сестра) при этом всегда насмешливо уточняла: «Таксист и так довезет?», а Энтони показывал ей украдкой красноречивый жест, который вполне мог стать последним исполненным им жестом при жизни, если б его довелось заметить мистеру Батлеру. Тот приходился Лизи родным отцом и по совместительству опекуном самому Тони, и уж он бы, как пить дать, оторвал Драйверу обе руки вместе с суставами, поскольку в доме Батлеров запрещено было даже закатывать глаза, раздраженно цокать языком и произносить любые ругательства, включая безобидное: «Черт возьми!».

Мистер и миссис Батлер, а также их примерная родная дочь Элизабет являлись хорошо обеспеченной, очень интеллигентной и набожной семьей (в отличие от самого Энтони), так что парень вписывался в их размеренный образцовый уклад так же замечательно, как цветастое психоделическое граффити «замечательно» вписывается на фасад какого-нибудь скучного административного здания. Посему после окончания школы он, не теряя ни минуты, съехал от них в общежитие, а после окончания колледжа и основания своей собственной рок-группы вообще утратил с бывшими опекунами какую-либо связь. Отчего сейчас испытал едва уловимое, смутное сожаление и крошечный укол необъяснимой вины, ибо после последнего конфликта внутри коллектива у него больше не оставалось людей, которых он мог вот так запросто окрестить семьей. Пусть даже приемной…

Автострада виляла, вывеска приближалась. Однако парень быстро утратил к ней всякий интерес, даже не попытавшись разглядеть название города (все равно он не смог бы определить без Гугл-карт, где тот находится), поскольку из-за сланцевого утеса показалась сначала ярко-красная автозаправка, а за ней, уже ближе к линии горизонта, ряд симпатичных строений, напоминавших придорожные мотели. Зданьица тесно лепились к обочине, зазывая посетителей пестрыми анимационными баннерами и мигающими стрелками указателей, издалека кажущимися сверкающими разноцветными пайетками. Однако самым главным и самым слабозаметным в этой панораме был крохотный темный штрих, маячивший далеко-далеко впереди, но сразу же распознанный Энтони, как неторопливо движущаяся вдоль черной дорожной полосы человеческая фигура.

Сердце Тони радостно скакнуло к горлу. Ну, наконец-то! Наконец-то он сможет уточнить свои координаты, а если попутчик будет хоть немного любезен, возможно, ему даже помогут разжиться временным транспортом и койкой на ночь. Энтони был абсолютно уверен, что это кто-то из местных, ведь ни один дурак (кроме него самого, видимо) не потащится в такую жару, еще и в пустошь, расположенную на приличном от города расстоянии, без