Стражница Сумеречного перевала - Кира Стрельникова

подумав, решила еще прогуляться, успокоить тревогу в душе. Съездить на Мальшинское озеро – недалеко, чуть больше получаса езды, потом еще немного пешком подняться. Озеро находилось в кратере древнего вулкана, в него стекала вода из ледников, и Ула любила сидеть на берегу, вглядываясь в неподвижную прозрачную и чистейшую воду. А иногда и искупаться, совершенно не боясь замерзнуть, и послушать журчание речки, вытекавшей из Мальшинского и сбегавшей по крутому склону в еще одно озеро ниже.

Прихватив перекусить, Ула снова пустила коня по тропинке, решительно отодвинув подальше мысли о духах и снах, а то наживет одну головную боль, зачем ей это? Ну и, конечно, набрать свежих трав и ягод – около озера росла вкусная кисловато-терпкая мшинка, из которой получался отличный морс на зиму, если вымочить в сиропе. Поднявшееся высоко солнце пригревало, и Ула сняла плащ, положив его перед собой на седло, – сойдет за покрывало. Иногда краем глаза она ловила быстрое движение за деревьями, и уголки ее губ чуть приподнимались в едва уловимой улыбке.

Серый страж леса, вожак стаи, тоже решил прогуляться. Или охотился за зайцами, у него недавно появились волчата, и требовалась еда для его пары. Они изредка приходили на поляну к Уле, устраивались поодаль, положив морды на лапы, и наблюдали за ней умными золотистыми глазами. А в особо суровые зимы даже помогали с дичью… Чувствовали в ней родственный дух.

Полной грудью вдохнув свежий воздух с терпким запахом разогретой солнцем сосновой смолы, Ула вдруг широко улыбнулась – легкость нахлынула неожиданно, смывая все переживания ночи и утра. Крепко ухватив поводья, она пригнулась к шее гнедого и лихо свистнула, посылая его в галоп, и несколько минут наслаждалась тугими, невидимыми струями ветра в лицо, ощущая сильное, мощное тело коня, почти сливаясь с ним в одно, пока не выскочила на опушку леса перед пологим скальным подъемом – склоном древнего кратера.

Дальше предстояло идти пешком, животному сложно будет между обломками камней, поросшими мхом и редкими кривыми деревцами.

– Отдыхай, хороший мой. – Спешившись, Ула ласково похлопала гнедого по шее и отпустила.

Если бы она знала, какая страшная находка ждала ее буквально через несколько минут неспешной прогулки к первому гребню из расколотых гранитных глыб… Но пока Ула поднималась по едва заметной тропинке, вьющейся среди обломков, мимо кустов можжевельника и карликовых берез. Внизу иногда мелькало озеро, а тишина нарушалась шелестом ветра, веселым щебетом какой-то птицы или едва слышным шорохом мелкой живности. Солнце начало припекать, и с каждым шагом мысль о прохладной воде с ледников казалась привлекательнее. На губах стражницы невольно появилась улыбка. Легко взбежав на пригорок, перескакивая с камня на камень, Ула полной грудью вдохнула сладко-цветочный свежий аромат…

А в следующий момент застыла, замерев и уставившись на то, что никак не могло оказаться здесь, в этой безмятежной долине, на ослепительно-белом на фоне окружающей зелени и серых камней языке лежалого снега, не таявшего даже под лучами летнего солнца. Растерзанная туша оленя выделялась слишком ярким пятном. На первый взгляд вроде ничего особенного – ну, поохотился какой-то зверь, в горах это нормально. Однако Ула сразу отметила и безобразные рваные раны, словно нанесенные огромными когтями, и отсутствие следов зубов – оленя просто вскрыли, залив снег кровью. Пристально разглядывая несчастное животное, его страшные раны, Ула не могла понять, что за хищник это сделал. Не медведь, они водились глубже в лесах, и тем более не волк, они перегрызали шею. Снежные барсы охотились гораздо выше в горах. Тогда кто?

Стражница осторожно спустилась с камней, подошла к границе снега, продолжая рассматривать оленя. Судя по тому, что туша еще не начала разлагаться, но кровь подсохла и уже ощущался сладковатый запашок, она лежала тут всего несколько дней. Сердце и печень отсутствовали. Ни один зверь так не поступает. Нормальный зверь. Следов, кроме оленьих, тоже не было, будто нападавший появился из ниоткуда.

Ула настороженно огляделась, окружающая природа сразу перестала быть мирной и спокойной, взгляд стражницы напряженно обшаривал каждый куст и камень, пытаясь найти там хоть одну зацепку. Но не находил.

Осторожно ступив на зернистый снег, Ула легким шагом дошла до туши и присела, вытянув ладонь над оленем. Прикрыла глаза, обращаясь вглубь себя, к духам предков, жившим в ней.

– Помогите ему найти дорогу к сочным пастбищам, – беззвучно зашептали губы стражницы, и вокруг пальцев заклубился серый туман, стекая на животное. – Примите душу его, отпустите дух его, заберите тело…

Туман окутал тушу, мгновенно превратив ее в пыль. Ветерок, подхватив прах, развеял его в воздухе. Ула, нахмурившись, медленно выпрямилась, купаться расхотелось. Можно, конечно, расставить здесь ловушки на сумеречных духов, однако если ее подозрения верны и один все же вырвался через границу на перевале – такое редко, но случалось, особенно если дух силен, – вряд ли он вернется сюда. Эти твари крайне осторожны, выследить их очень сложно. А судя по туше, Ула предполагала – да что там, была почти уверена – что дух уже успел воплотиться в чье-нибудь тело. Мелькнула мысль выпустить духа-хранителя, но стражница со вздохом отказалась. Только силы потратит, волчица не выследит тварь. Вот гончий помог бы, да только где ж его взять здесь, в этой глухомани. Их и так немного, да и князь ими не разбрасывается, вряд ли ради одного злобного духа, еще и в животном, расщедрится на помощь.

Ула вернулась к коню хмурая и задумчивая. Сначала сны, теперь эта туша… Вспомнились слова Шаари про знаки. Не о них ли шла речь? Вскочив в седло, стражница решила наведаться к Сумеречному перевалу – вдруг что-то там подскажет?

– Поехали, родной, – пробормотала она, похлопав гнедого по шее.

До перевала несколько часов, пока туда-обратно обернется, уже вечер настанет. И дайте духи, чтобы там ничего тревожащего не оказалось.

…Перевал вел себя спокойно. Туман все так же клубился, медленно перетекая, морды оттуда не скалились, невидимую границу пересечь не пытались. И печати оставались не нарушенными. Ула вернулась в дом, еще больше встревоженная и задумчивая. Что делать дальше, она не знала, обходить с дозором окрестные леса каждую ночь в надежде натолкнуться на духа бессмысленно. К такому ее учитель не готовил…

Спать она легла с тяжелым сердцем, и хорошо, что кошмары в эту ночь стражницу не беспокоили.

Эргед устало присел на лавку, прислонившись затылком к стене, и на несколько мгновений прикрыл глаза. Он только что вернулся из рейда и хотел только две вещи: горячую ванну и много еды. Желательно мяса. Хорошо прожаренного, с нормальным гарниром.