Падший–3 - Павел Барчук

Кстати, да. Мантикору зовут Кристина. Это я выяснил еще в первый день. Фавна — Никита. Мои выступления были настолько яркими, что мы практически стали друзьями за эти два дня. Я умею быть весьма симпатичным малым. В конце концов, Дьявол — это ложь, хитрость, манипуляции. Дьявол залезет под кожу кому угодно.

— Ты — Антон Забелин. — Сказала девица обиженным тоном.

Естественно, я никому не озвучил свою фамилию. Так было задумано. Подручные Кукловода сами нашли информацию о парне, который в состоянии напоить всех посетителей бара.

— Да. — Согласился я. — И что?

— Почему не сказал сразу? — Мантикора, нахмурившись, смотрела мне прямо в глаза.

— О-о-о-о-о… Ну началось…

Я схватил бутылку, плеснул вискаря в оба бокала, один подвинул официантке. Она сразу притащила тару в нужном количестве, значит, отказ не предполагается.

— Потому что достали! Стоит прозвучать моей фамилии, все сразу прыгают на цырлах. За папашиным баблом никто не видит меня. И не хочет видеть.

Я поднял свой стакан, залпом опрокинул вискарь и налил еще.

Мантикора повторила мою манипуляцию, затем подвинула пустой бокал, намекая, что можно повторить.

— Ты представляешь, что такое быть мной? Всем плевать на Антона. Никто даже не хочет узнать, кто такой Антон. Зачем? Главное — его папаша и счет в банке. А мне… Знаешь что?

Я подался вперед, наклоняясь к Кристине.

— Мне хочется сделать что-то реально крутое. Вот прямо реально. До хрена чего пробовал, все не то. Хочу, чтоб аж башку срывало. Понимаешь?

— Понимаю. — Кивнула Мантикора.

Она одним глотком выпила вискарь, а потом снова уставилась на меня. Судя по всему, дамочка собирается прощупать почву. Отлично.

— Скучно жить тебе, да? — Спросила официантка. — Ничего не радует?

Я открыл рот, собираясь рассказать Мантикоре, как тяжело жить современному мажору в этом жёстком мире, но вместо заготовленных фраз выдал тихий протяжный стон:

— Да ладно… Не может быть. Этого просто не может быть…

Мой взгляд был устремлен на входную дверь бара. Естественно, не просто так. В самой двери ни черта интересного нет. А вот в девушке, стоявшей на пороге, интересно было все. Особенно один вопрос: какого черта она здесь делает?

— Забелин! — Громко крикнула Мария Семёновна на весь зал и помахала мне рукой.

Конечно же, это была майор Машурина собственной персоной. Твою ж, сука, мать!

Глава 2

Самый лучший способ подбодрить себя — это подбодрить кого-нибудь…

— Мария Семеновна, вы можете оставить меня в покое на несколько дней? — Спросил я блондинку.

Потом, пользуясь ее секундным замешательством, пока она смотрела на меня внимательным взглядом, в котором присутствовало выражение, подозрительно похожее на заботу и переживание, опрокинул еще один стакан виски внутрь своего организма.

Первая бутылка уже готова была показать мне свое донышко, а значит, пора заказывать вторую. Вот только для начала не мешало бы избавиться от настырной девицы, конкретно в данный момент очень сильно мне мешавшей.

Из-за появления майора, Мантикора, которая, судя по всему, готова была сделать кое-какое заманчивое предложение, ушла к барной стойке, откуда теперь с сомнением наблюдала за нашей парочкой.

А вот блондинка никуда уходить не собиралась. Она очень даже основательно устроилась за моим столиком, с мрачным видом изучая, как я напиваюсь.

Впрочем, с последним пунктом не все так просто. Имею в виду — «напиваюсь». После своего прошлого опыта с Марковым, я понял, как можно пить человеческий алкоголь, при этом не пьянея. Достаточно ускорить метаболизм, чтоб спирт быстро перерабатывался организмом, не задерживаясь в крови. Так как кровь у меня пропитана демонским флёром, то сделать это совсем несложно.

Зато для окружающих я выглядел человеком, который уже достаточно пьян. В том и заключался мой план.

Я отодвинул пустой стакан, затем, посмотрев на блондинку мутным взглядом, сказал:

— Несколько сраных дней, товарищ майор. Неужели это настолько невыполнимая просьба?

— Слушай, я тебя, может, и рада оставить в покое, но не могу. Мало того, твой последний звонок заставил меня усомниться в твоем здравии, так еще с момента, как ты появился в нашем отделе, происходят странные вещи. — Заявила девица.

Она с каждой минутой мрачнела все больше и больше. Ей явно не нравилось наличие виски на столе. Привередливая особа.

— Отдел МВД Западного Бирюлево — сам по себе очень странная вещь. Не находите? — Усмехнулся я. — У вас в уголовном розыске работают полтора дебила, которые если что и способны разыскать, то в лучшем случае — свою пипиську в штанах. Хотя, насчёт Гены и в этом не уверен. Капитан Мальцев — еще куда ни шло. Ничего так мужик. Ну и вы — настырная, назойливая дамочка, которая не дает спокойно напиться человеку, в этом очень сильно нуждающемуся. Лучше бы, Мария Семеновна, боролись с преступностью. Хоть какая-то от вас польза была бы.

Блондинка выслушала меня молча, но как только я после окончания своей искренней, проникновенной речи, потянулся за новой порцией виски, резко выхватила бутылку из-под моего носа.

— Хватит лакать! И строить из себя идиота — тоже. Ты прекрасно понял, о чем я говорю. Сначала — история с дракой, в которой оказался замешан почему-то только Петрович, но я знаю доподлинно, ты был с ним. Трое нападавших — три овоща по итогу. Ни один не может внятно говорить и мыслить. Хотя по словам Мальцева, в кофейню они вошли вполне адекватными, но крайне агрессивными. Что тоже непонятно. К Петровичу ни у кого настолько серьезных вопросов быть не могло. И вот что еще. Я пробила этих троих товарищей. Не поверишь, но люди, которые напали на нас с тобой и Маркова, состоят той же организации, что и троица загадочных парней, устроивших драку в кофейне. Какая-то дурацкая спортивная секция, в которую принимают исключительно после восемнадцати. Странное условие, да? Кроме того, они проповедуют поклонение некоему несуществующему… черт… это даже не бог. Это какая-то хрень. Они называют ее Хаосом. Их желание бить лбы перед странной субстанцией, в принципе, не является таким уж преступлением. Они свою дебильную веру нигде не проповедуют. Новых адептов не ищут. Вообще никак не светятся. То есть, чисто теоретически, обвинить их не в чем. Если люди хотят поклоняться кастрюле или «Черному квадрату» Малевича, кто их за это накажет? Тем