Адвокат Империи 11 - Ник Фабер

— Да помню я, — отмахнулся Шарфин и глотнул свой коктейль. — Я попытался сыграть через это, но эта дура Дьякова всё испортила. Так ещё и Катька не смогла его додавить. Говорю же, этот Рахманов скользкий, будто уж. Аж тошно…

— Ты узнал, как он смог получить преподавательское место? — перебил его Калинский, но Шарфин покачал головой.

— Не. Пока только слухи собираю, но ничего конкретного…

— Слухи? — нахмурился Лев. — Какие ещё слухи?

— Кто-то говорит, что он трахает Голотову, — пожал плечами Шарфин. — Но я в это не особо верю. Хотя… да по большому счёту без разницы…

— Нет, погоди, — тут же ухватился за мысль Калинский. — Она же до сих пор ведёт этику, ведь так?

— Ну, если не считать нашего допкурса, да.

— Тогда есть хороший шанс на то, что это она его и пропихнула, — уверенно сделал он вывод. — Сука, я её со времён учёбы ненавижу. Эта тварь меня едва не завалила на экзамене.

— Ты об этом не рассказывал…

— Да чё там рассказывать, Юра! — вскинулся Калинский, но затем быстро заставил себя успокоиться. — Поспрашивай ребят со старших курсов, кто прошёл через её экзамены. Они тебе много расскажут о том, как она их принимала. Её половина студентов ненавидела, а вторая чуть ли не в рот заглядывала. Короче, тварь она. Всегда меня бесила со своими нравоучениями…

— Ка-а-а-ак интересно, — лениво протянул Шарфин, всем своим видом показывая обратное. — Плевать мне на Голотову. Я просто хочу вышвырнуть этого нахального ушлёпка. Он меня бесит.

Лев бросил на него короткий взгляд, но ничего не сказал.

Судьба свела его с Шарфиным случайно. Даже не его самого, а фирму, где он работал. Их наняли, чтобы представлять интересы крупных промышленников из Казани, которые хотели прощупать почву для того, чтобы перебраться в столицу. Лев входил в качестве помощника в группу юристов, которая как раз общалась с руководством трех фирм. Как правило, разговоры эти происходили либо в арендованных помещениях в дорогих бизнес-центрах, либо же в ресторанах. Именно в последнем, уже в более спокойном разговоре за ужином один из их клиентов обмолвился, что его сын тоже учится на юриста, и Лев счёл это удачным способом подняться повыше в этом деле.

Дальше уже оказалось нетрудно выяснить, кто именно был сыном их клиента, и свести с ним знакомство на почве того, что Лев называл «взаимовыгодным сотрудничеством». Он предоставлял ему кое-какую информацию по экзаменам и другую помощь, благо хороших знакомств у него в универе хватало.

Впрочем, он был уверен, что Шарфину даже это не потребовалось. Юрий как-то обмолвился, что в конце первого курса просто купил себе сессию по половине предметов. Как оказалось, обычно строгие преподаватели оказывались весьма благосклонны, когда речь заходила о достаточно крупной сумме денег.

И связанные с этой темой воспоминания каждый раз заставляли Льва скрипеть зубами от ярости. Особенно после того как он едва не завалил один из предметов на первом курсе и чуть не лишился из-за этого стипендии. Тогда он решил предложить деньги преподавателю. Сумму, которая была для него действительно большой… Но этот старый заносчивый ублюдок лишь с презрением отмахнулся от него.

Его ненависть стала только сильнее после того, как он узнал, что этот же старый говнюк вполне легко согласился на взятку от Шарфина, стоило тому добавить лишний нолик к сумме.

Тем не менее вопрос о том, почему Шарфин так хотел избавиться от Рахманова, Калинский себе задавал. И не только себе. На прошлой неделе он даже задал его Юрию, на что тот честно ответил:

— Этот говнюк меня бесит.

Что же, если чего-то столь незначительного, как задетое чувство гордости, ему было достаточно, то кто Лев такой, чтобы отказываться от помощи и не воспользоваться шансом?

— Надо будет придумать что-то другое, — сказал он Юрию, и тот кивнул.

— Да, я, кажется, даже знаю, что именно.

Он поднял свой бокал, и Лев не без удовольствия чокнулся с ним. Месть — это блюдо, которое он очень хотел съесть. Настолько, что не будет против, если его подадут холодным.

Глава 2

— Так, ещё раз, о чём вы говорили⁈

Удержаться от того, чтобы не закатить глаза, оказалось очень тяжело.

— София, ты меня уже в третий раз спрашиваешь, — вздохнул я. — Я же тебе всё уже рассказал…

— Я буду спрашивать столько раз, сколько потребуется, — отрезала она. — Ты что, не понимаешь, что вообще произошло⁈ Или визит такого человека для тебя какая-то шутка⁈

Мы сидели у неё в кабинете. Голотова примчалась в мою аудиторию спустя полчаса после того, как закончились занятия и, соответственно, ушёл Меньшиков. И думаю, не стоит описывать, какое выражение было у неё на лице в тот момент, когда она ворвалась в помещение. Так может выглядеть человек, который из последних сил сохранял равновесие между паранойей и ужасом.

— Александр, Его Высочество сначала прервал твоё занятие, а затем сидел у тебя в аудитории и наблюдал, как ты ведёшь лекцию, — вкрадчиво, не сводя с меня взгляд, произнесла она. — А мы с тобой оба знаем, как ты ведёшь свои занятия. Хорошо знаем…

— Ой, да успокойся ты, — отмахнулся я. — Я же не дурак, чтобы тебя подставлять. Вёл остаток лекции по твоей методичке. Так что нормально всё было.

Ага, только даже сам Меньшиков сказал, что последняя часть лекции была суховата, как он выразился. Что это, если не похвала? Да что угодно, на самом-то деле.

Тем временем София всё ещё не сводила с меня взгляд. Я видел, что этой женщине хочется сказать очень и очень многое, но она себя сдерживает. С большим трудом, но сдерживает.

— Послушай, — наконец заговорила она, выдержав довольно-таки тяжёлую паузу. — Это не распространяется и немногие об этом знают, но Его Высочество — один из главных наших меценатов…

— Я помню, ты говорила…

— Не перебивай меня, пожалуйста! В прошлом он уже дважды закрывал программы финансирования после своих визитов! А если такой человек, как князь Николай Меньшиков, решает сделать что-то подобное, то очень многие, кто привык вкладываться вслед за ним, начинают размышлять, а не ошиблись