Возвращение рейдера «Нибелунг» - Сергей Фомичев

в одну из мафиозных корпораций планеты. Полученную информацию редко использовали для шантажа (хотя и такое случалось). Шантаж неизбежно раскрывал источник знаний, а эту курицу резать никто не желал. Имелись куда более простые способы получения выгоды от инсайдерской информации. Цены, объемы поставок, проблемы, внутренние противоречия у контрагентов, слабые звенья в персонале, тайники с контрабандой — всё это помогало выжать кредит-другой во время сделки или организовать разумную атаку на собственность. Такая информация расходилась, как горячие пирожки и клан Ди процветал. Вплоть до самого вторжения.

Генерал нанес по криминальному миру Скалигера существенный удар, сильно сократив кормовую базу. Мало того что семья лишилась возможности барыжить запчастями и обирать пьяных клиентов. Теперь и другие кланы потеряли интерес к инсайдам, хотя сама система прослушивания повстанцам оставалась неведома. Так что набольшие клана на совещании решили использовать ресурс, чтобы найти управу на генерала, его офицеров, или хотя бы добыть предмет для торга. А ближайшие родственники Тимеи, пусть и не занимали раньше в корпорации высокое положение, как раз обеспечивали техническую сторону вопроса. И теперь у них появилась возможность вытащить из кризиса многих, а заодно и усилить свои позиции в мафиозном мире.

Основная проблема заключалась в том, что в распоряжении семьи осталось не так много людей, которым можно было доверить столь щекотливое дело, а прослушивать и просматривать требовалось записи, поступающие из десятка помещений. Поэтому тетка Ирина и обратилась к Тимее за помощью.

Так Тимея неожиданно получила доступ к секретам. Она бы не согласилась, наверное, в других обстоятельствах (её и не позвали бы в других обстоятельствах). Но долг семье следовало вернуть, а кроме того, помимо меркантильного интереса родственников, Тимея захотела найти что-то, что убедит Одрика не сотрудничать с генералом. Какой-нибудь компромат. Скелет в шкафу.

Одрик позвонил ей на следующий день после отлета и примирительным тоном пригласил вниз, на поверхность. Однако к этому моменту Тимея уже нашла себе дело.

— Я должна помочь родственникам на станции, — сказала она. — Освобожусь, перезвоню. А ты пообещай, что не станешь ничего предпринимать, пока мы не увидимся.

Одрик пообещал. И Тимея с головой окунулась в чужое грязное бельё.

Система прослушки явно нуждалась в автоматизации. Их компьютеры, разумеется, имели программные фильтры, которые реагировали на определенные фразы, слова или звуки, чтобы включить запись когда нужно, а когда не нужно не тратить попусту время. Но в том-то и дело, что никто не знал, что искать? Слова «товар», «деньги», «пароль» и другие подобные триггеры, что они раньше использовали, тут помогали мало. Поэтому приходилось пропускать через человеческие уши и мозги всё: и ночные стоны в спальне на адмиральской палубе, и звуки вакуумных сортиров, и ругань, и пошлые анекдоты нижней палубы.

Тимея быстро приспособилась одновременно слушать и просматривать документы, которые удалось получить сканируя беспроводные подключения. Чаще всего пакеты данных шифровались, но при передаче в масштабах корабля или в отдельных его отсеках, даже военные особо не заморачивались с секретностью. Тимея пропускала пакеты через программы дешифровки и чаще всего получала готовый документ. Правда в основном удавалось добывать всякий мусор. Вроде сообщений о необходимости замены расходных материалов в кухонном модуле.

Тем не менее, если бы генерал Марбас узнал, чем занимается Тимея в свей крохотной комнатушке, он пришел бы в ярость. Наверняка приказал бы повесить негодяйку или болидом запустить в атмосферу или выбросить в вакуум без скафандра, или даже в скафандре, но без аварийного маячка. Разные мысли такого рода ворочались в голове Тимеи, когда она просматривала документы и слушала разговоры, иногда включая запись, иногда возвращаясь назад, чтобы понять о чем речь.

За несколько дней работы ничего подходящего ни для семьи, ни для переубеждения Одрика ей не попалось, но общее впечатление о генерале Марбасе понемногу сложилось. Это был жесткий человек. Жесткий, но кажется, справедливый, или во всяком случае играющий в справедливость. Он никого не бранил сверх меры, не унижал и не угрожал, что уже говорило о многом. Его подчиненные, начиная от капитана крейсера Фолькера Штрауба и заканчивая простым матросом Гейнсом по прозвищу Пинта, отзывались о нем не иначе, как в превосходной степени. И в их словах не звучало ни нотки подхалимства или желания продемонстрировать верность. Они действительно любили своего генерала и гордились им. Другое дело генеральская подруга — принцесса Хельга с Новой Австралии. У этой мегеры то и дело вырывались злые эпитеты, грязная ругань, уничижительные характеристики в отношении, кажется, всех людей Галактики, за исключением преданных генералу соратников. Этих она все время называла не иначе, как героями. Но даже слово «герои» в её устах звучало с некоторым оттенком пренебрежения.

Однако на грязной ругани компромат не построишь, Тимее приходилось слушать и читать дальше.

* * *

Когда в систему Сезар со стороны Холмов прибыл курьер Марбаса — переделанный скоростной торговец «Лакота», Тимея отдыхала. Но семейство Ди решило, что новости могут быть важными, поэтому старшие подняли всех, кого могли, и попросили поработать сверхурочно. Запись записью, но какие-то вещи проще было отслеживать в реальном времени.

Оказалось что курьер привез рабочие видеозаписи атаки на Квиринал. До сих пор на крейсере располагали лишь короткими отчетами и материалами медиа каналов. На этот раз генерал с принцессой смогли посмотреть атаку повстанческой эскадры, записанную с разных ракурсов в разных локациях. С орбиты, с поверхности, а также обработанную трехмерную проекцию.

Разумеется, видеоряд, титры и телеметрию Тимея разглядеть не могла, проектор считывал информацию с накопителя. Но судя по звукам (взрывы, панические крики, шум моторов, шипение, напоминающее расплавленный металл, раскаты ударных волн) генерал и его принцесса смотрели запись вторжения их флота на Квиринал.

Принцесса несколько раз даже взвизгнула от восторга. Затем звуки оборвались. Марбас выключил проекцию.

— Превосходно! — сказал он. — Превосходно до жути. Напомни мне, мое сердце, чтобы я не устраивал пышных парадов.

— Империя не может без пышных парадов, — заметила Хельга. — Просто нужно всегда оставлять кого-то на шухере.

Её нарочито грубая лексика видимо придавала очарование в глазах генерала.

Затем они замолчали, увлекшись друг другом, а Тимея переключилась на другой источник.

Глава 2

На дне

«Нибелунг» лежал на дне, словно древняя дизельная подводная лодка, настигнутая патрульными кораблями и эсминцами. Затаился, замер, притих. Поскольку в космосе дна не предусмотрено, таковое заменил небольшой трехкилометровый астероид А-6275, примечательный тем, что на нем не велось никаких разработок и не было установлено ни маяков, ни другого оборудования. И, конечно, «Нибелунг»