Тот, кто пришел из завтрашнего дня (1-11часть) - Алёна1648

Гордость отца. Простой, не скрытый взгляд, полон уважения и доверия. Это было нечто неосязаемое, но невероятно мощное. И даже если бы он не говорил ничего лишнего, Мирослав уже знал: этот момент никогда не исчезнет из его памяти, не исчезнет из его сердца.

— Вот ведь, пап… — Мирослав засмеялся, слегка наклонив голову, и продолжил: — Теперь на улице ко мне будут обращаться «доктор Миргородский»?

— Не удивлюсь, — ответил папа с лёгким смехом в голосе, но затем его тон стал немного мягче. Он говорили чуть дольше, как если бы хотел вложить в эти слова нечто большее, чем просто обычное приветствие. — Мы с отцом очень тобой гордимся, Мирослав.

В эти слова было вложено нечто важное — невидимая сила, которая стала для Мирослава якорем в этой жизни. У них была своя иерархия — у него был отец-альфа и папа-омега, и в этой крепкой основе было всё, что ему нужно было для уверенности. И даже если был тяжёлый день, даже если Мирослав снова был перед новым шагом, что-то глубоко внутри напоминало ему о том, что его любят, что его поддерживают.

На мгновение в разговоре повисла пауза, наполненная чем-то важным — тем, что не всегда можно передать словами. В эти моменты, когда слова становятся тяжелыми, они начинают казаться пережитыми долгими годами. Всё казалось на месте, но Мирослав почувствовал, что это не просто слова поддержки, это было нечто большее.

Папа неожиданно добавил, тихо, с некоторой настороженностью в голосе:

— Береги себя сегодня, хорошо?

Мирослав почувствовал, как по его позвоночнику пробежала лёгкая дрожь. Неизвестно почему, но эти слова его заставили задуматься. Тревога, неясная, но мощная, пронизывала его. Мирослав не мог объяснить этого ощущения. Почему именно сейчас? Почему он почувствовал это странное предчувствие? Он не знал, как точно объяснить. Это казалось необходимым, но в то же время было сложным, неестественным, как если бы его сердце знало что-то большее, чем он сам.

Он моргнул и почувствовал, как волна беспокойства почти растворила все радостные эмоции, но, несмотря на это, он снова отмахнулся от своих мыслей и ответил привычно.

— Всегда берегу, пап. Вечером увидимся!

Слова прозвучали, как всегда, уверенно, но этот момент, эта пауза в разговоре, оставила лёгкую тень, которую Мирослав не смог выбросить из головы.

Мирослав отложил телефон и, всё ещё ощущая лёгкое тепло от разговора с папой, направился на кухню. Ещё не отошедший от разговора, он машинально включил музыку — тихую, спокойную, почти неуловимую, как фон, так и подобает утреннему моменту. Это была привычная мелодия, которая всегда заполняла пространство накануне, плавно входя в его день, не нарушая ритм. Он не задумывался об этом, ведь так было всегда: включишь музыку, сделаешь кофе, и день как будто бы становится предсказуемым и защищённым от случайностей. Его пальцы точно знали, куда нажать на пульте, и, пока он шёл к кофеварке, было ощущение, что весь мир затихает на миг, чтобы дать место только этим простым радостям. Смущённо улыбаясь сам себе, он задумался, как привычен этот момент. И как он обожал его, как он наполнял его жизнь стабильностью и смыслом.

Он достал пакет с молотыми зёрнами, ссыпая их в кофеварку. Густой аромат наполнил воздух, и Мирослав, вдохнув, почувствовал, как напряжение, которое оставил разговор с папой, постепенно уходит. Кофе — это был его первый ритуал дня, его способ почувствовать, что утро не обманет его. Он закрыл крышку кофеварки, а звук, который раздавался, когда она начинала работать, был как сигнал, что теперь всё будет по-настоящему. Ожидание горячей чашки, этого крепкого напитка, — всё, что ему нужно было для того, чтобы окончательно проснуться, чтобы ощутить себя в моменте.

Мирослав стоял в этом моменте, застыв, ощущая, как весь день сосредоточен только в этом, в этом простом ритуале. Он ловил себя на мысли, что этот момент был одним из тех, что никогда не менялись, что сохранялись в его жизни неизменно. Так будет всегда. И всё остальное, что происходит в этот день, всегда начинается так. Кофе, музыка, солнце, врывающееся через окно — и всё будто бы становится под контролем. Всё было в порядке, будущее предсказуемо, и ему было очень приятно от осознания того, что, несмотря на все тревоги, которые могут прийти с жизнью, он здесь, и здесь, и сейчас всё идеально.

Он налил себе чашку кофе и, держа её в руках, направился к столу. Тёплая керамика приятно ложилась в его ладони, как бы обвивая их мягким и уютным прикосновением. Мирослав прикусил губу, молча смотря в окно. За ним простиралась улица, с утра ещё сонная, улица, которую он знал давно. Так же, как и всё вокруг: этот дом, его утренние привычки, этот город. В его душе было ощущение, что всё в этом мире уже отмерено, всё по своим местам, и ему оставалось только шагать вперёд, без лишних раздумий. Маленькие моменты жизни складывались в его привычную картину, и она была настолько ясной и спокойной, что, казалось, ничто не могло бы изменить этот ритм.

Но его мысли вдруг начали ускользать куда-то дальше. Где-то в глубине Мирослав почувствовал лёгкое беспокойство, которое не мог объяснить. Как если бы что-то важное произошло, но ещё не имело четкой формы. Как если бы был скрыт неуловимый момент, который он не заметил. В его голове прокручивалась фраза, что нужно двигаться дальше, нужно искать работу, искать своё место. Он уже планировал всё, но что-то в этом плане казалось не до конца определённым.

— Теперь назад пути нет, — произнёс он почти шёпотом, усмехаясь про себя, как если бы хотел отбросить эти мысли.

Но это осознание было слишком сильным. Он вглядывался в горизонт, пытаясь понять, что это за тревога, которая появилась в его груди. Теперь всё будет по-настоящему. Это не было просто новым днём — это была точка невозврата. После вчерашнего выпускного он уже не был тем, кем был раньше. Всё изменилось. Теперь он был взрослым. И всё, что было, осталось позади.

Он задумался о будущем. Как будет дальше? Что с работой? Как будут складываться его отношения с родными? Он хотел построить свою жизнь, стать независимым и успешным, но с каждым глотком кофе это чувство было как невидимая преграда, не позволявшая расслабиться. Он снова ловил себя на мысли, что не всё так просто, как казалось в первые минуты, но потом опять пытался вернуть себе тот настрой, что был