Паргелион - Аня Тормент

Девочка повернула налево и двинулась к видневшемуся неподалёку редколесью. Её следы темнели на свежем снегу, как на ладони. Вдруг кто решит проследить за ней? Она постоянно оборачивалась, проверяя, нет ли слежки, но не замечала никого, кроме птиц, которые увлечённо ловили прячущихся в пожухшей траве грызунов.

Ей нравился момент вхождения в город. Если пойти по одной из второстепенных улиц, то можно было наблюдать, как застройка становится всё более плотной, а дома — выше и массивней. Жилые здания легко узнавались, хотя она и никогда не видела таких раньше, а вот о назначении многих других построек приходилось только гадать. Так же, как и о вещах поменьше, которые встречались ей на улицах. Что это за продолговатые вытянутые короба? Припорошенные снегом, они, как безмолвные наблюдатели, присматривали за чужачкой. Окна зданий глядели на неё спокойно и безразлично. Улица, по которой шла девочка, была засыпана камнями и мусором, но не настолько, чтобы блокировать движение. Конечно, когда снег завалит тут все вплоть до второго этажа, о вылазках придётся забыть до весны. Но пока Дара с лёгкостью перепрыгивала с камня на камень и огибала препятствия.

Постепенно улица расширялась, пока не заканчивалась на большом перекрёстке. Именно здесь располагался сегодняшний предмет интереса — светлое здание, по форме напоминающее половину разрезанного пирога. Пирог был громадным, и она могла только гадать, сколько людей он вмещал в себя. Солнце поднялось уже высоко, и задерживаться не стоило. Наскоро зажевав несколько кусков вяленой оленины, извлечённых из висящей через плечо кожаной сумки, Дара бодро приступила к достижению своей цели — проникновению в здание. Ведь уйти на зимовку, так и не узнав, что внутри большого пирога, она просто не могла. Кто знает, когда получится вернуться в следующий раз?

Вход в здание был завален мусором и большими серыми блоками, и, даже взобравшись на самый верх этой кучи, открыть двери было совершенно невозможно, что она успела установить опытным путём в прошлый раз. Потому Дара решила, что удобнее всего будет проникнуть в здание со второго этажа, где в стене зияла здоровенная пробоина. Как она там появилась, не представлялось возможности узнать, но выглядело, будто что-то размером примерно с телегу врезалось в стену на всей скорости. Кто знает, может, так все и было.

Чтобы добраться до второго этажа, она подготовила верёвку и деревянный крюк, который надёжно привязала к одному из концов верёвки. Проверенное, кстати, средство, ведь деревня была окружена целой цепью гор, а такое приспособление было просто незаменимо, если ты решил безрассудно рисковать сломать себе шею, карабкаясь на отвесную скалу.

Раскрутив гарпун, девочка ловко направила его туда, где, по её мнению, он должен был закрепиться, а именно в скопление строительной арматуры, торчащей у нижней части дыры. Но, подёргав верёвку, она увидела, как наконечник полетел вниз. Спустя несколько неудачных попыток ей все же удалось закрепить гарпун. Дара потянула его и повисла для верности. Вдруг замерла, прислушиваясь. То ли ропот, то ли вой послышался, как показалось, из глубины здания. Негромкий, протяжный, будто застонал где-то там, в глубине, затаившийся зверь. Дара вздрогнула, но потом одёрнула себя — просто ветер. Он поднялся внезапно и бродил теперь по промёрзшим, побитым, искорёженным крышам.

Подёргав верёвку ещё раз, девочка принялась карабкаться по стене, стараясь опираться на кое-где выступавшие части облицовки. Светлые блоки из полупрозрачного материала, которые чуть поблескивали, если на них падали лучи солнца, казались ей ледяными. Гарпун держал хорошо, и только раз верёвка дёрнулась. Девочка остановилась, опёрлась ногами о выступ и снова проверила крепление. Она сделала несколько последних движений руками и, подтянувшись, оказалась на самом краю зияющей дыры.

Огромное помещение, которое она обозревала, было освещено проходящим сквозь прозрачную крышу светом. Часть перекрытий обвалилась, и мелкие снежинки сыпались сверху, гонимые ветром. Все пространство, насколько хватало взгляда, было завалено частями крыши и стен, хламом и мусором, кое-где проросли деревья. Дара осторожно двинулась вперёд, стараясь не наступать на опасные участки. Вот, кажется, полусгнившие стулья, а это похоже на столы, хотя, может, и нет. В стенах попадались ниши, которые могли бы быть отдельными комнатами. Несмотря на холод, запах из смеси сырости, гнили и плесени бил в нос. Но это было естественно, ведь заброшенный дом в деревне, дом старого Даго, где он самоубился, стоял пустым всего-то зим пять, не больше, а там уже всё начало гнить.

Обойдя как минимум четверть всего пространства и периодически сгорая от желания подобрать какую-нибудь мелочь непонятного назначения, девочка всё же сдерживала себя, понимая, что вряд ли стоит собирать то, чем она никогда не сможет воспользоваться. А дальше всё произошло стремительно. Дара неловко развернулась, нагнувшись, зацепилась ногой обо что-то плоское и, пролетев, кажется, метра два, приземлилась на пол задом. Но на этом её движение не прекратилось — пол под ней внезапно просел, и она ощутила, как проваливается вниз. Пролетев шагов тридцать, не меньше, приземлилась на кучу чего-то достаточно мягкого, чтобы не раздробить себе хребет. Но и на этом движение не остановилось, и, провалившись сквозь кучу и продвинувшись ещё ниже, она шлёпнулась на бок, выставив руки вперёд и подогнув ноги. Руки загудели болью, юная сталкерша ударилась коленом, что-то достаточно твёрдое врезалось прямо под ребро, так, что она заорала от боли. Когда первый шок прошёл, стало понятно, что остальные части тела пострадали не сильно. Пальцы рук были исцарапаны, когда она пыталась хвататься за всё, что попадалось. Но на этом увечья заканчивались. Наскоро вытерев кровь куском ткани из кармана и подивившись чудом уцелевшему после такого полёта луку, она бережно погладила его кровоточащими пальцами и только после этого решила наконец осмотреться вокруг.

Было тихо. Похоже, она на самом нижнем этаже «пирога» — окна, продолговатые, частично засыпанные снегом, находились чуть ли не под потолком. Только сейчас Дара запоздало сообразила, что сломай она ногу или другую не менее полезную часть тела, например, шею, и её уже никогда бы не нашли. Досадно было бы умереть посреди кучи хлама в заброшенном городе, не дожив до пятнадцати зим.

Дара осторожно встала и сделала несколько несмелых шагов. Длинное помещение, границы которого расплывались во мраке, было заставлено продолговатыми коробами. Дара медленно пошла по одному из рядов, достав нож — так, на всякий случай, — и внимательно осматривая предметы, настолько большие, что в них запросто могло