Наши бабки на графских грядках - Елена Северная

Светке. Только благодаря восторженным ахам после прочтения очередной попаданской любовной эпопеи про ушастых, я в настоящий момент не истерила и мыслила довольно адекватно. Всё сходилось на том, что мы с бабулями «попали». Не факт, что к эльфам, но к какому-то магу – это точно. Иначе, как бы он своих собачек из ладоней выпускал?

Немного покряхтев, – всё-таки прыжок через пространство это вам не до соседнего магазина сбегать за мороженкой, – я приподнялась и села. Огляделась. Обстановочка не королевская, но и на комнату прислуги не сильно смахивает. Кровать большая, правда, без балдахина, значит, точно не принцесья, около стены подмигивает большими зеркальными дверцами шкаф, около окна раскорячились два кресла и низенький столик, напротив – дверь в куда-то, и дальше по стенке диванчик. Больше всего поразило большое ростовое зеркало в массивной оправе из чёрного золота. Оно сразу придавало спальне помпезность, впрочем, никому сейчас не нужную. На полу простенький коврик. Не думаю, что слуги в своих комнатах шаркают ногами по коврам. А, если эта не комната слуг, то где-то должен быть шнурочек с колокольчиком для вызова последних. Очень уж нужна мне сейчас помощь местных жителей, так сказать, потому, как нигде здесь не наблюдаю уборной. А посетить жажду. Лишняя жидкость уже под носом булькатит. Шнурочка я не нашла, а вот жидкость стремглав ломанула на второй круг переработки организмом в тот самый момент, когда воздух за стенами комнаты сотрясся от визга. Так верещать могла только баба Нюся. Я подскочила и вылетела в коридор. А там…

Вдоль стены стояли бабули и орали. Я тоже сначала заорала. А вы б не заорали, когда увидели прямо перед собой беленький скелет, держащий в своих костяных руках поднос с кувшином и чашками? Да ещё озарявший коридор красным светом из того места, где когда-то были глаза? Потом вспомнила, что Светка часто восхищалась, как в книжках про некромантов эти самые некроманты оживляли скелеты и всякую нежить, и закрыла рот. Во мне поднял голову будущий врач. Теперь смотрела на прижавшийся к стене скелет с интересом исследователя. На чём кости-то держаться? Сухожилий-то нет. А двигается как? Короче – одни вопросы. И только один ответ – если есть ходячий скелет, то где-то рядом должен быть некромант.

– Что тут происходит? – рявкнул кто-то бархатным басом. Наверное, – некромант.

В полутьме коридора внезапно появилась та самая зловещая чёрная фигура, что выпустила с рук призрачных псов. Вот никак не вязался этот образ с голосом, который эта фигура издавала. Скелет сразу стал отсвечивать приятным синим светом. О как! Это, значит, он так эмоции проявляет! А вот интересно – где эти эмоции у него зарождаются? Пока я переключалась с одной мысли на другую, бабули верещать перестали. Баба Нюся, почувствовав в лице чёрного какую-никакую защиту, тоже переключилась, но на скелет. И ужас резко перетёк в узнавание. Хм… Что-то я не припомню, чтобы у бабули знакомые скелеты водились. Или этот напоминает ей пресловутый «скелет в шкафу»?

– Це хто? – тем временем вопросила баба Нюся, вперив в скелет взгляд, ставший уже восторженным.

– Это? – некромант оглянулся и раздражённо отмахнулся. – Это Васкис, мой лакей.

– Яка прелесть, – всплеснула пухлыми руками бабуля, не переставая пялиться на скелет. – Ось, шо значить магия!

Вопреки всему, она не испугалась. Жизнерадостный характер принял это всё, как приключение и только.

Васкис стоял, нервно перебирая костяшками стоп и вылупив светящиеся провалы глазниц. Весь вид странного лакея выражал полнейшее недоумение, если так можно было судить по его позе. Похоже, прелестью его никто ещё не называл. Граф с удивлением покосился на бабу Нюсю.

– Вы так думаете? – поддержала его баба Таня.

Баба Нюся пропустила всё мимо ушей и продолжила умиляться:

– Та це ж вилитый мий Васенька! И глазюки тож схожи. Вин завсегда так блискував ними, коли виноватий був!

– Анна Ивановна, – баба Таня деликатно кашлянула, обозначив и своё присутствие, – Ваш Васенька никак не мог тут оказаться. Это совсем другой Васень… Васкис.

Скелет что-то скрежетнул.

– А шо це вин тута робит? – баба Нюся с подозрением уставилась на предположительно некроманта. – Коло дверей нашей внучи? А? Отравить решив, ирод? А? Одного скелету мало? Ще трэба? Дивочий? А? – и пошла с оружием наперевес, то бишь грудью вперёд, на чёрного.

– Тьфу, дуры-бабы, – ругнулся тот. – Да отвар восстанавливающий он вам нёс! После перехода сил подлить!

– Не бачу, шо там ты удумал «позлить», но я себя хорошо чувствую! – не унималась баба Нюся.

– При чём тут Вы? – огрызнулся чёрный. – Я об этой немочи однорукой толкую! – и некрасиво ткнул в мою сторону пальцем.

Стало обидно. Я, вообще-то, довольно фигуристая, со всеми положенными выпуклостями и впуклостями. Ну, сбледнула маленько, так это любой нормальный человек поменялся бы в цвете лица после такого потрясения. Но потрясать воздух продолжила баба Нюся:

– Ты кого немочью обозвав? Наша Дашка красуня, яких ще пошукати!

– Уважаемый, – не выдержала баба Таня, – Вы бы помягче, что ли. Дарника немного бледновата, но это не даёт Вам повод…

– Ти-и-и-хо-о-о-о! – взвыл чёрный. – Замолчали все! Иначе превращу вас в рыб и скину в пруд!

Угроза возымела действие. Кратковременное и малозвучное. Баба Нюся продолжила бухтеть что-то себе под нос.

– Уважаемый, – очень тихо произнесла баба Таня, – могу я попросить у Вас успокаивающих капель? Что-то у меня давление подскочило и сердце бухает.

Нас одарили мрачным взглядом, не обещающим ничего хорошего.

– За мной! – рыкнул чёрный. – Будут вам и капли и что покрепче.

– «И какава с чаем», – пронеслась у меня в голове известная фраза.

Вниз по лестнице и по длинному коридору шли гуськом. Не-е-ет, я точно без провожатого до своей комнаты не доберусь! Поворачивая в очередной раз в очередной коридор, так и хотелось простонать, опять же, известной фразой: «Кто так строит?». Ещё больше хотелось посмотреть на это творение архитектурного гения снаружи. Наконец, нас вывели в большую светлую комнату. Правда, светлой она была, наверное, лет 100 назад. Сейчас перед нами предстала просторная зала с облезлыми стенами, пыльными тяжёлыми гардинами, обветшалой мебелью и тусклыми, давно немытыми, стёклами в высоких окнах, которые еле-еле пропускали дневной свет. Небрежно кивнув нам на большие такие же облезлые, но уютные кресла, хозяин дома (или замка, судя по уже виденным размерам) сам