Принцесса на измене - Сергей Александрович Плотников

— Это совсем другие дела, мой белый цветочек. Сейчас тебе будет трудно понять, но я постараюсь объяснить получше, когда подрастешь.

— А бабушка говорит, что если не можешь объяснить ребенку, значит, сам не понимаешь!

Тиарнон Эровир засмеялся.

— Наверное, я не понимаю! Я, знаешь ли, глуповат, так все говорят. И твоя бабушка в том числе.

Когда я спросил у Миры, каким она запомнила своего отца и как он выглядел, она задумчиво сказала: «Знаешь, немного напоминал тебя. Смех у вас был похожий, такой же добродушный. Хотя внешне — ничего общего. В принципе, Саша — почти его копия, можешь просто представить, каким он будет лет в двадцать!»

А объяснить, что же за дела удерживают представительницу Старшего рода Инириэль Аннирикей от общения с дочерью, Тиарнон не мог по одной простой причине: ему пришлось бы сказать, что Инири — бессердечная сука, которая плевать хотела на младшую дочь и хочет только воспользоваться ею для упрочнения своей власти в клане. А Тиарнон физически не мог произнести такого про свою кратковременную возлюбленную, которую до самого конца преданно обожал, придумывая ей разные оправдания. «Наверное, он и правда был глуповат, — со вздохом произнесла Мириэль. — Он и погиб-то, выполняя какое-то ее идиотское задание… Но он был лучшим папой в мире и очень, очень сильно меня любил!»

Ситуация, как маленькая Мира поняла ее в итоге, обстояла примерно таким образом.

Существовал клан Аннирикеев — могущественный, сильный, но временно потерпевший поражение от злых врагов. Существовал клан Эровиров — менее могущественный и не такой сильный, который всегда верно служил Аннирикеям в качестве бойцов и охранников. Тиарнон Эровир полюбил прекрасную Инириэль Аннирикей и предложил ей себя. Она милостиво приняла этот дар.

Обычно у эльфов мало детей — однако Инири отличалась невероятной плодовитостью, и за пятьсот лет своей жизни успела родить не одного, не двух, а целых троих детей! Но никто не ожидал, что ей удастся забеременеть в четвертый раз. Сам факт этой беременности немедленно вознес ее на заоблачную высоту в клане Аннирикеев, приблизив к самому старому князю — прадеду Инири, который раньше не отличал ее из числа других своих правнуков. Однако сама дочь была не так уж и нужна, тем более, что в генетических расчетах Тиарнон Эровир фигурировал как «слабая» пара для Инири: ожидалось, что их отпрыск родится здоровым, но не унаследует никаких особенных родовых качеств.

Поэтому когда мать Тиарнона, Лидиэль Аннирикей, упала ниц перед Инири и попросила разрешения воспитывать внучку, потому что Тиарнон — их с мужем единственный ребенок, а других внуков у них нет, то Инири милостиво согласилась. Ей это ничего не стоило, зато позволяло прослыть милосердной и сострадательной.

Так что до десяти лет Мириэль жила в атмосфере полнейшего счастья, купаясь в любви и обожании бабушки, отца и чуть менее дедушки (он был более суровым человеком и постоянно занимался делами клана, так что его Мира видела реже).

Потом отец погиб, и жизнь сразу стала не такой счастливой. Бабушка с дедушкой по-прежнему баловали и ласкали Мириэль, но одновременно они стали куда строже, чем раньше, учить ее и больше спрашивать. Бабушка даже часто говорила ей прямо:

— Теперь, когда твоего отца больше нет, твоя мать сказала, что рано или поздно заберет тебя. Ей нужен тот, кто будет делать для нее опасную работу вместо Тиарнона. Тебе нужно учиться лучше, чтобы заменить отца.

Бабушка говорила это с тревогой и даже горем, и Мира не понимала, почему.

— Конечно, я изо всех сил буду стараться! — радостно отвечала она. — Я стану таким же хорошим воином, как папа! Матушка будет мною довольна!

Лишь потом Мира поняла: бабушка отлично знала, что за человек ее мать. И пыталась всячески предупредить Миру. Но Мириэль совершенно не ловила намеков, а прямо сказать Эровиры не могли — они в свое время принесли Аннирикеям ту же Клятву, что принесла потом сама Мира, а значит, не могли напрямую противоречить воле Инири. Она же, отдавая дочь, предусмотрительно велела Эровирам воспитывать ее «в духе почтения и уважения к клану Аннирикей».

А вот что бабушка говорила почти прямо:

— Ты должна найти союзников среди Аннирикеев, когда попадешь в этот клан. Должна найти тех, кто тебя поддержит. Возможно, твоя мать не будет среди них. Она — очень занятой и высокопоставленный человек, у нее много других дел. Быть может, помогут твои братья и сестра…

Но, когда в пятьдесят лет, незадолго до ее первого совершеннолетия, Миру все-таки отправили в материнский клан, оказалось, что с союзниками там туго.

Старшие братья и сестра Мириэль презирали и смотрели, как на плебейку: дети от временных союзов с представителями других Старших кланов, они считали себя более родовитыми. Не говоря уже о том, что они-то с малолетства воспитывались как потенциальные наследники рода — а Мириэль натаскивали, словно живое оружие.

Да, именно так матушка Мириэль определила ее роль: живое оружие нашего клана, безусловно верное, поскольку она даже не из вассалов — она наша плоть и кровь! В таком качестве ее и представили прадеду.

— Она совсем не похожа на тебя, Инириэль, — услышала Мира голос прадеда, стоя на коленях в его тронном зале и не смея поднять глаза.

— Да, о пращур. Совсем не похожа.

— Ты уверена, что она сможет стать подспорьем твоим более качественным детям?

— Ее обучили Эровиры, хотя она оказалась и не слишком способной. И у нее есть Ядро воздуха. Это небесполезно.

— Да. Небесполезно. Что ж, пусть живет. Пусть тренируется. Не потакайте ей.

— Слушаюсь, пращур.

И Мириэль не потакали. Настолько не потакали, что она прожила у Аннирикеев не больше десяти лет — а потом сбежала, убив несколько высокоранговых слуг и стащив ключ от стационарного портала.

— И больше я не хочу ни рассказывать об этом, ни показывать это, — сказала она мне еще пять лет назад, очень холодным тоном. И я, разумеется, не стал настаивать.

Только Ханна с чисто профессиональным интересом порасспрашивала немного о боевых традициях и навыках Эровиров — но об этом Мира рассказывала как раз с удовольствием и подробно, правда, подчеркивая, что многому ее просто не успели обучить. А многому сознательно не обучали, как она поняла позже, поскольку бабушка Лидиэль боялась: обученная таким образом девочка станет слишком мощным бойцом, и ее немедленно бросят в мясорубку. Лучше создать у Аннирикеев впечатление,