Дети Доброты - Мила Бачурова

***

Усталый отряд добрался до одного из покинутых жителями посёлка у дороги. Потихоньку обустраивались в доме, который ещё издали присмотрели для днёвки, когда с улицы вдруг засвистел Мрак — он остался снаружи, дежурить.

«Опасность!»

Отец и Джек синхронно схватились за оружие. Серый успел раньше них, выскочил из дома:

— Что?

— Гости, — сказал Мрак. Он всматривался в темноту.

Темнота уже расступалась, ещё час — и рассвет. Шли бы одни, могли бы и дальше шагать, но Эри и Шамана приходилось беречь от солнца.

Серый тоже присмотрелся. И увидел, что на дороге клубится пыль.

— Конные?

— Ага. Трое.

— Что там? — на крыльцо выскочили отец с Джеком. Из-за плеча Джека выглядывала Эри.

— Гости, — повторил Мрак.

— Может, мимо? — предположил Серый. — Мало ли, куда скачут.

— Хотелось бы, конечно, верить, — пробормотал отец. — Но, как показала практика, оптимистичные сценарии в здешних местах не работают... Так. Джек, свяжи Шамана — бережёного бог бережёт. Эри, слушай его! Если почувствуешь, что пытается на кого-то воздействовать, блокируй. Серый, Мрак — бегом на ту сторону дороги. Найдите, где спрятаться. Действовать по обстановке, без команды не высовываться!

— Есть. — Серый и Мрак перебежали дорогу, притаились в заросшем палисаднике.

Всадники скоро приблизились. У первых домов посёлка замедлились, перешли на шаг. Ехали, осматриваясь по сторонам.

— Ищут, — шепнул Серый Мраку.

Тот кивнул.

— Нас?

Мрак пожал плечами. И тут же один из всадников осторожно окликнул:

— Шаман! Ты здесь?

Голос показался Серому знакомым. А в следующую секунду он узнал обладателя голоса. Того, кто бросается на тебя с намерением убить голыми руками, захочешь — не забудешь.

Георгий. Тот мужик, который возглавлял отряд Шамана, когда их пытались перехватить на дороге. И двух других всадников Серый узнал — старые знакомые, Ариадна и Виссарион.

Серый переглянулся с Мраком. По глазам друга понял, что не ошибся. А Георгий снова, уже громче, окликнул:

— Шаман!

Оклик прозвучал странно. Зло и в то же время жалобно — как будто Георгий заблудился в лесу. Так давно, что уже отчаялся звать на помощь.

— Шаман!!!

— Он здесь. — Отец вышел на крыльцо. Серый заметил, что руку держит на кобуре. — Чего ты кричишь? Зачем вы нас догнали?

Георгий осадил и развернул коня. Потребовал:

— Верните нам Шамана!

— Нет. Не вернём. Всё?

— Ты негодяй! — выпалил Георгий. — Я убью тебя!

— Кобылой затопчешь? — с ухмылкой предположил Джек, он вышел вслед за отцом. — Ну давай, попробуй.

Они стояли под навесом крыльца. Лошадь, на которой сидел Георгий, под низкий навес не забралась бы при всём желании. Георгий, должно быть, тоже это понял. Он спешился. Повторил:

— Верните Шамана!

— Ты глухой, или в детстве башкой об пол роняли? — заинтересовался Джек. — Русским языком тебе сказали: не вернём, самим нужен. Он у нас заместо завхоза. Кашу варит, носки стирает...

Георгий, набычившись, пошёл на него.

— Георгий, стой! — с коня спрыгнул Виссарион, схватил мужчину за рукав. И быстро, глядя на Кирилла, заговорил: — У нас пропала мать Ангелина. Люди сходят с ума. Мы не знаем, что делать.

— Куда вашим людям дальше-то сходить, — проворчал Джек, — и без того кукуха набекрень...

— Погоди, — поморщился отец. Обращаясь к Виссариону, потребовал: — Поясни. Что происходит? Что значит «сходят с ума»?

— Мать Доброты отвернулась от нас! — с истеричной ноткой выкрикнула Ариадна. — Это вы её прогневили!

— Во нормально, — хмыкнул Джек. — Прогневили, значит, мы, а отвернулась от вас?

Ариадна соскочила с седла — кажется, собираясь выцарапать Джеку глаза. Георгий подобрался и сжал кулаки.

— А ну, успокойтесь! — прикрикнул отец. — Если хотите, чтобы мы выслушали — замрите на месте, оба! А ты, пацан, слезь с коня. Подойди сюда. — Безошибочно определил единственного, кто не задыхался от ненависти.

Виссарион спешился и подошёл.

— Итак, — приказал Кирилл. — Ещё раз. Только внятно, без истерики — что происходит?

— Мать Ангелина пропала, — повторил Виссарион.

— Когда?

— Четыре ночи назад. Едва успела прийти в себя, ещё в лечебнице была — и пропала. Мать Серафима говорит, что отошла ненадолго, лекарство приготовить, вернулась — а матери Ангелины нет. Сначала они с матерью Марией решили, что мать Ангелина ушла в горы молиться, такое и раньше бывало. Но прошла ночь, потом другая, а мать Ангелина не возвращалась.

— И до сих пор её нет? — уточнил отец.

Виссарион помотал головой.

— Так. Ну, допустим. А с людьми-то что?

— От нас отвернулась... — снова начала Ариадна.

— Тихо! — оборвал отец. — Рот откроешь, когда разрешу. — И, Виссариону: — Продолжай.

— Люди... — запнулся парень. — Они стали... злые.

Отец нахмурился:

— То есть?

— Ну... Они спорят. Ругаются. Раньше всегда Шаман и мать Ангелина говорили, кому какую работу делать. А когда попробовал распорядиться Георгий, то одна женщина не захотела идти на прополку на дальний участок и сказала, что пусть идёт другая. А другая сказала, что не пойдёт, раз Георгий велел той. И женщины начали кричать друг на друга, очень громко, и ногами топать. А потом двое мужчин не смогли поделить улов после рыбалки, и один, отбирая рыбу, ударил другого. И тот его в ответ ударил! И опять!

— Это называется «драка», — хмуро подсказал отец.

Виссарион понуро кивнул:

— Георгий и другие мужчины насилу их остановили. А ещё один мужчина сказал, что не пойдёт заготавливать дрова для дома Шамана — раз у нас больше нет ни Шамана, ни матери Ангелины. Сказал, что матери Марии с матерью Серафимой и тех дров, что есть, за глаза хватит. А когда Георгий попробовал его заставить, бросил топор и ушёл.

— Люди перестали петь молитвы, — горько сказал Георгий. — Вчера утром на площадь пришло чуть больше половины народа. А днём... случилось страшное. Один человек напал на женщину. Разорвал на ней одежду. А потом... — он запнулся.

— Ясно, — всё больше хмурясь, сказал Кирилл. — Дальше?

— Ну... Этот человек напугался того, что натворил, и сбежал из посёлка. Он пока не вернулся. Но мы боимся, что это только