Моя Академия 3 - Евгений Син

— Вот так, — продолжает Клишенко. — Весь поезд, откуда тебя вытащили бойцы, исчез. Как и кусок железной дороги. Как и описанная штурмовиками, в том месте, огромная каверна. Ни поезда, ни дороги больше нет.

— Не понимаю, — честно говорю.

— Мы тоже, — продолжает Луцкой. — Как будто взяли и намеренно вырезали пространство. Как кусок ненужной ткани. Там остались два обрезка железной дороги, а посередине — ничего, — отвечает следак на мой немой вопрос. — И больше подсказок не обнаружили. Нет следов, понимаешь?

Понимать-то понимаю. В памяти всплывают два обрезка поезда. Разорванные и выпотрошенные вагоны. Непонятное молочное мерцание в провале. Нет, об этом говорить следакам не собираюсь.

Следователи недолго молчат.

— Маги на место прорыва тоже выезжали. И тоже не смогли ничего найти — место абсолютно нормальное, если не считать обрезанного полотна железной дороги, — разводит руками все тот же Клишенко. — Потом, незадолго до приезда в город, сразу после посещения места происшествия, перестает выходить на обязательную связь Кольцов, — продолжает Игорь. — О том, что он функционирует, мы узнаем с задержкой и исключительно из бухгалтерских документов, которые он подписывает. Нет, — сразу же отметает все мои возражения. — Против самих документов мы ничего не имеем, они рассмотрены и подтверждены. Деньги тебе выплатили правильные, тут никаких вопросов. Вопрос только в самом акторе. И вот мы переходим к сути.

Следователь подбирается.

— Кольцов — служащий высокого ранга, с расширенной ответственностью, — продолжает он. — А тот, пока неизвестный человек, который делал за него работу и приходил к тебе в госпиталь — точно не Кольцов. Отдаленно похож, тут правильно подмечено.

— А как же подписи на документах? — задаю вопрос.

— В то же время все магические подписи — Кольцова, — отвечает следак. — Но при этом — ни одной заполненной бумаги. Всё отправлено через голосовые подтверждения и магическую подпись. А они — точно принадлежат ему. Провели проверку. Не найдено ни одного отличия.

— Он при мне надиктовывал текст, — рассказываю. — Я видел. Именно тот человек, которого я описывал.

— Да, мы знаем, — подтверждает Игорь. — Мы уже пробежались по цепочке документов, в том числе и твоих — у нас ведь осталась копия из госпиталя. А вот свою копию, лже-Кольцов не делал.

Хорошо. А то я уже начал переживать за свою подпись. Ведь ее изменение тоже санкционировал тот же человек.

— Получается, что вы, господин Орлов, являетесь общей фигурой, — подытоживает патлатый следак и снова переходит на «вы». — И в деле о прорыве и в деле об исчезновении следователя.

— Вдобавок фигурируешь еще в одном заведенном деле, — добавляет Игорь.

— В каком? — уточняю, заранее чувствуя, что ответ мне не понравится.

— Скажите, — задает вопрос Луцкой. — Ведь госпожа Ариадна ни разу не ответила на ваши сообщения за эти пару дней?

Глава 2

Меняю отношение

— Не ответила, — соглашаюсь с патлатым. — С ней что-то случилось?

С Ариадной, очевидно, что-то случилось. Мне неприятно об этом думать. Еще неприятнее, что следаки пытаются привязать к этой истории меня. Весь наш разговор больше напоминает легкий допрос без присутствия посторонних. Очень незаметно следаки снова переходят к субординации.

— Мы не смогли её найти, — сообщает Клишенко. — Вы нам показывали запись, что поддерживаете с ней связь. И что именно Ариадна написала вам про Козьму Ефремовича. После этих слов мы попытались с ней связаться и даже заглянули в госпиталь.

— Её там, видимо, нет, — констатирую факт. — Вы опросили других сотрудников?

— И не только сотрудников, — подтверждает следак. — Мы за эти дни опросили многих людей в городке. В общем, ситуация неприятная. На самом деле, похоже, что Кольцов её похитил. Вдобавок есть еще один неожиданный момент.

Слышу, как члены экипажа бегом перемещаются по кораблю. Дирижабль готовится к взлету. Капитан несколько раз заглядывает в кают-компанию и ловит мой взгляд. Коротко киваю в подтверждение, что все нормально. Интересно, Прокофьева попросили приглядеть за мной так же, как и Алекса? Вроде бы Германыч с ним на короткой ноге. Но если доверять внутреннему чутью, мне еще в прошлый раз показалось, что кэп проникся нашим общением. Вроде как у него дети плюс-минус моего возраста.

Клишенко и Луцкой откидываются на диванчиках, показывая, что разговор предстоит длинный. Тоже устраиваюсь поудобнее. В исчезновении девушки я не виноват. Привязать меня к этому делу не получится. Всё время после госпиталя я находился в Академии. Какое-никакое алиби. Единственное, что меня беспокоит — есть еще одно дело об исчезновении медсестры. И о том, что я фигурирую в нем, директору не сказали ни слова. А это немного странно.

— Свидетели говорят, что видели её в обществе Кольцова, — продолжает Игорь. — И вроде бы она не была под давлением.

— Позднее девушку видели отдельно от него, — добавляет Луцкой.

— Вряд ли они заодно, — качаю головой. — Иначе какой смысл Ариадне предупреждать меня о том, что она видела Кольцова в городке? Какой-либо провокацией здесь не пахнет. Скорее, дружеский жест. Только после этого предупреждения она перестала выходить на связь.

— Да, мы тоже так думаем, — соглашается Клишенко. — Мы сходимся во мнении, что Ариадна — пленница. Во всем этом есть неувязка. Свидетели, которые видели её накануне, говорят, что она не была связана, не просила о помощи, никак не намекала. Общалась вполне себе дружелюбно. И эти показания сильно запутывают ситуацию.

— Лже-Кольцов, о котором мы с вами говорим — менталист, так же как и вы, — напоминаю следакам.

— Менталистам нельзя вмешиваться в жизнь обычных людей! Это фиксируется клятвами! Только если во время расследования или для спасения жизни! А это же прямое вмешательство! — подскакивает на месте Луцкой. — Ему за обход клятвы точно грозит каторга! Это не всего лишь сжечь человека! Это нападение на государственного служащего!

— Ой, а его это, конечно, остановит, ага, — усмехаюсь оговорке следака. — Особенно в свете того, что у вас пропал очень важный чиновник. Этот мужик, который приходил ко мне в госпиталь, сначала убрал настоящего Кольцова, потом Ариадну. И если первое еще хоть как-то можно объяснить, то второе вызывает много вопросов. Зачем ему обычная медсестра?

— Есть варианты, но