Агентство «Энигма» - Сергей Баранников

его существовании. И только в моменты, когда мне требовалось много энергии, вспоминал о находке, ведь благодаря чудесным свойствам изумруда усиливать целительную энергию и ускорять её восстановление мои возможности немножко подросли. Пусть не существенно, но в случаях, когда приходилось бороться за жизнь пациента, каждая крупица энергии имела значение.

— Обнаружил в письме, адресованном отцу, но так и не смог определить кто его отправил, — признался я. — Герб, выгравированный на перстне, не принадлежит ни одному известному роду. Я проверял даже иностранные дома, но так и не добился успеха.

— Кажется, я знаю кому принадлежал этот перстень, — произнесла Анна. — Могу ли я взглянуть на него поближе?

Я без особого труда снял его с пальца и протянул Галецкой.

— Всё верно! — подтвердила свою догадку девушка. — Теперь я понимаю, почему отец просил привезти вашего отца. Они были знакомы ещё с тех пор, когда в нашей семье появился этот палаш. Папа был ранен после той битвы, в которой получил трофей, и находился на лечении в полевом лазарете. Он рассказывал о молодом целителе, который проявил упорство в его лечении и помог встать на ноги. Не окажись Александр Иванович таким проницательным, не пожелай он докопаться до сути, мой отец мог бы утратить возможность ходить, или вообще умер бы. Именно поэтому папа подарил ему этот перстень. А герб на перстне выдуманный и не принадлежит ни одному дому. История этого герба уходит корнями в детство отца, когда у нас гостила императорская семья. Тогда нынешний император Михаил Фёдорович и мой отец придумали детскую забаву — каждый создал свой собственный герб. Разумеется, никакой силы он не имел, но отец часто использовал его вместо подписи.

Какая ирония! Два десятка лет назад Александр Павлов спас Павла Галецкого, а теперь мне предстоит повторить задачу отца и спасти дочь этого мужчины.

Я вернулся к изучению письма и понял, что там говорится о каком-то проклятии, которое Георг фон Валентайн наложил на оружие, когда утратил его. Вот почему его внук твердил о неприятностях для владельца, не принадлежащего к роду Валентайнов. Выходит, спустя два десятка лет проклятие неожиданно настигло первого владельца, а спустя всего три недели уничтожило и второго хозяина — Алексея, который был прямым наследником отца.

Конечно же, ни в какое проклятие я не верил. Тем более, что буквально с полчаса назад сам убедился в том, что Алексей Галецкий умер от яда.

— Скажите, а целители говорили отчего умер ваш отец?

— У него не выдержало сердце, — сообщила женщина.

— А следы яда в его теле не находили?

Учитывая, что Павел Галецкий был из богатой семьи, его тело должны были досматривать вдвойне тщательнее, ведь спонтанная смерть совершенно здорового мужчины вызывала подозрения.

— Нет, следов яда в его теле не нашли, — отрицательно покачала головой Анна.

Я отложил в сторону первый лист и принялся за изучение второго, но не сразу понял, что это были разные письма. Выходит, Дитер фон Валентайн не успокоился, и продолжал писать Галецкому даже по возвращении домой.

— Вы заметили, что эти письма отличаются друг от друга? — поинтересовался я у Мадьярова. — Они написаны на разной бумаге.

— Какая разница? — пожал плечами Кирилл Витальевич. — Убийца мог отправить первое письмо из Москвы, куда приехал с визитом, а второе уже из дома.

— Прислуга интересуется когда их допросят, — произнёс подчинённый Мадьярова, заглянув в кабинет.

— Скажите им, что я уже иду, — отмахнулся мужчина и повернулся к Анне. — Выходит, палаш могли похитить всего три человека: кухарка, водитель либо друг вашей семьи. Мы допросим прислугу, и я очень надеюсь, что кто-то из них сознается, потому как допросить Изюмина без причины я не могу. Сами понимаете, использовать дар духовника без особого разрешения запрещено.

— Да и я не позволю сделать это с невинными людьми, даже если среди них находится убийца, — отозвалась девушка.

Я прекрасно понимал позицию Галецкой. Даже кратковременное воздействие дара духовника могло негативно сказаться на психике, ведь эти одарённые в прямом смысле ломали волю и подчиняли себе сознание. Что говорить о длительном использовании дара во время допроса? После таких процедур люди нередко страдали от психических расстройств, а в особо тяжёлых случаях теряли рассудок и становились пациентами целителей, вот только далеко не каждому удавалось помочь.

— Ждите здесь! — распорядился Мадьяров, посмотрев на меня.

Инструкции не позволяли ему приглашать посторонних на допрос. А может, он не хотел раскрывать свои методы работы. В любом случае, мне придётся обходиться той информацией, которой я уже владею.

— Кирилл Витальевич, вы упустили один важный момент, — произнёс я, когда имперский сыщик собирался покинуть комнату. — Вы определили трёх подозреваемых, которые покидали особняк, но есть вероятность, что драгоценность, как и преступник, не покидали пределов этого дома.

Глава 2

Убийцы и палачи

Мадьяров вернулся буквально через полчаса уставший и недовольный.

— Идём! — скомандовал он мне в привычной ему манере.

Прислугу держали в гостиной на первом этаже, а допрос проводили с каждым по отдельности в соседней комнате.Ворвавшись в гостиную, начальник ищеек обвёл безумным взглядом собравшихся и прорычал:

— Значит, так! Я точно знаю что похититель драгоценностей и убийца находится в этой комнате. Но раз он не желает сознаваться, придётся пойти на крайние меры. Я позволю духовнику провести допрос с пристрастием, вывернув наружу все ваши секреты, но не ручаюсь, что после этого вы останетесь прежними, — Мадьяров тыкнул в меня пальцем и продолжил. — Вот этот человек нужен мне для того, чтобы попытаться привести вас в чувство после серьёзной беседы, но я бы не стал возлагать на него слишком большие надежды. Если продолжите упорствовать, ваше сознание не удастся вернуть обратно даже самому искусному целителю.

Сыщик замолчал, давая присутствующим время, чтобы хорошенько осмыслить его слова, а затем выбрал первую жертву. Ей стала кухарка. Очевидно, Мадьяров придерживался версии, что кражу совершил кто-то из тех, кто покидал особняк, а потому начал с главных подозреваемых.

— Ида Витольдовна, прошу! — указал сыщик на дверь.

На трясущихся ногах женщина проследовала за нами в комнату, где нас дожидался один из бойцов службы безопасности. Одного взгляда на него женщине хватило, чтобы впасть в отчаяние.

— Не губите, ваша милость! — взмолилась кухарка, упав на колени. — Не трогала я этот палаш окаянный! Видать — видала.