Я вовсе не слуга демонического бога. Том 3 - Great Calamity Of Fire

«Надо же, какая умная память…» – подумал Линь Цзе, не понимая, смеяться ему или плакать. Он впервые слышал о таком.

Сильвер снова улыбнулась и пристально посмотрела ему в глаза:

– У большинства людей нет необходимых знаний и умений. Почти никому не приходилось переживать подобное. Такие вещи тесно связаны с сознанием и перетекают от высшего к низшему, от сложного к простому, подобно потоку, который в истоке уничтожает все на своем пути и слабеет, превращаясь в ручей ближе к концу. Яростная, неудержимая вода легко унесет с собой недостаточно прочную плотину.

Линь Цзе догадался, что Сильвер говорит о Блэки, – сам же он не был наделен такой силой.

На миг воцарилась тишина, и он спросил:

– Значит, если я хочу обрести все воспоминания эльфийского короля, сначала мне предстоит подготовиться, то есть понять, что это за воспоминания?

Это было похоже на вечный философский вопрос о курице и яйце – бесконечный цикл.

Сильвер покачала головой:

– Все, что тебе нужно, – это ключ.

А ключом, конечно же, являлся эфир, он же Акаша, он же первоначальный импульс, он же основа всего.

Она взяла Линь Цзе за руку, в которой он держал клинок, и подняла ее:

– Закрой глаза и сосредоточься на мече.

Линь Цзе тут же догадался, что Сильвер сейчас будет учить его использовать эфир.

Он не мог постичь то, что хранилось в памяти эльфийского короля Канделы, поскольку был самым обычным человеком, таким же, как миллиарды других людей, в то время как эльфийский король был уникальным – один на миллион. Их разделяла огромная пропасть – бесконечная, как пространство между небом и землей. Единственный способ слить воедино разум человека и память эльфийского короля – помочь Линь Цзе постичь суть того, что их связывало. Для этого были нужны меч, заточенная в его лезвии душа Канделы и его верность Линь Цзе.

Он затаил дыхание и зажмурился.

Перед глазами разлилась кромешная темнота, однако каждой клеточкой своего тела он чувствовал, как рядом с ним двигается Сильвер – ее тонкие пальцы аккуратно легли на тыльную сторону его руки.

Но сейчас его обострившееся внимание было приковано к рукояти меча, и ничего более в этом мире не существовало. Удивительно, что, зажмурив глаза и ощущая ладонью только холодную рукоять, Линь Цзе словно видел меч, устремленный вперед, – видел и чувствовал его так ясно, будто тот был продолжением его руки.

– Расслабься. Отпусти все мысли. Погрузи разум в меч… – тихо сказала Сильвер и отпустила руку Линь Цзе.

Тот задался вопросом, каким образом можно «погрузить разум в меч», и тут же почувствовал, что Сильвер отпустила его. В то же мгновение меч стал тяжелее, словно у него сместился центр тяжести. И именно это смещение втянуло его сознание прямо в лезвие.

Сильвер сделала это специально. Она все знала. В его ушах зазвучал ее хрустальный смех. Линь Цзе чувствовал, как падает, – словно у него из-под ног выдернули землю, отправив его в свободное падение в глубокую, незримую, бесконечную бездну.

Смех Сильвер переродился в калейдоскоп самых разных звуков, которые невозможно было описать словами. Оглушительный рокот сменялся тихим шелестом листьев, мягким пением цветов ириса на ветру, и все пространство отзывалось, резонировало с мелодией мироздания, приумножая все вокруг, подобно каплям в потоке, подобно вихрям в ветру.

Вжух! Линь Цзе наконец пришел в себя и открыл глаза. Вокруг все осталось неизменным – все тот же снег, все те же цветы ириса, все тот же меч в его руке. Вот только… Прямо сейчас все, что предстало перед его глазами, оказалось окрашено в темно-красный цвет – хаотичный, бурлящий, извивающийся. Сейчас он видел мир так, как видел его дух эльфийского короля Канделы.

– Это… эфир?

– Да, именно так. Это эфир. То, что ты видишь, исчезнет. Для начала тебе придется научиться хранить эфир, – улыбнулась ему Сильвер.

Линь Цзе кивнул.

– Хранить точно так же, как и этот сон?

Она взглянула на него и коротко усмехнулась:

– Точно так же, как и этот сон.

– А что потом?

– А потом я научу тебя, как им пользоваться…

Линь Цзе, кажется, целую вечность упражнялся с мечом. Он подумал, что, будь он персонажем компьютерной игры, шкала, отражающая его мастерство фехтования, стремительно бы заполнялась и вокруг его фигуры то тут, то там мелькали бы бесконечные +1, +1, +1, +1…

Линь Цзе искусно овладел мечом, а что до эфира, то пока он мог только хранить его – и лишь здесь.

Линь Цзе проснулся. Стоило ему открыть глаза, как до его слуха донесся скрип – кажется, кто-то поворачивал ручку двери его спальни. Этот звук тут же выдернул его из сонного оцепенения.

Кто-то пытался проникнуть в его спальню.

Будь это Селена, она непременно постучала бы. Кроме того, Линь Цзе почувствовал, что стоящий за дверью намного выше, чем Селена. Скорее всего, это мужчина. Неужели вор?

После перепланировки второго этажа его спальня стала куда меньше – между кроватью и дверью было метра три. Линь Цзе оказался в ловушке внутри собственной спальни. Он схватил меч, лежавший у кровати, одним стремительным движением вскочил и впился кончиком лезвия точно в шею взломщика.

Незваный гость не успел отбить атаку. Через секунду его лицо стало белее снега.

Сверкнувший в темноте блик, отразившийся от лезвия меча, осветил половину лица Линь Цзе. Он прищурился, разглядывая очень странное, совершенно не подходящее для вора одеяние.

– Ты вор?

Глава 126. Остановить вора одним взмахом меча

Вуд прекрасно понимал, что хищение знаний тоже своего рода воровство. Но не успел среагировать. Осознав, что застигнут врасплох, он побледнел. Продавец книг уже знал, зачем они пришли. Искателей правды разоблачили еще до начала операции. Они проиграли битву, которая даже не началась.

Вуд не подозревал, что Линь Цзе по-прежнему спал. Его сознанием правил сон, и потому инстинктивно двигалось только тело, которое во сне постигало искусство владения мечом. Линь Цзе окончательно проснулся, только когда острие меча вжалось в шею незваного гостя. Владелец магазина и бровью не повел – как-никак к нему в спальню вломился вор, и он не мог позволить ему своевольничать.

В тот момент Линь Цзе как следует рассмотрел грабителя. Тогда он и понял, что одеяние, которое ему на первый, сонный взгляд показалось странным, на самом деле представляло собой броню из черной стали, только более грубую, лишенную изысканности – в отличие от