Инженер 2: Тульские диковинки - Алим Онербекович Тыналин

часть, в которую вставлена ось. От ступицы расходятся спицы, четырнадцать штук, вставленные в гнезда. Спицы соединяются с ободом, деревянным кругом, обитым железной шиной. Одна спица треснула посередине, еще две расшатались в гнездах ступицы.

Обод треснул в трех местах, дерево рассохлось, железная шина не спасла. Ступица стерлась изнутри, смазки давно нет, металл оси протер дерево.

Савва Лукич стоял рядом, сопел недовольно:

— Ну и что, ваше благородие? Видите сами, полная развалина. Без мастера не обойтись.

— Может быть, — ответил я уклончиво.

Встал, обошел карету еще раз, изучая конструкцию. Кузов держится на кожаных ремнях, прикрепленных к раме. Рама деревянная, дубовая, соединена металлическими скобами. Рессоры железные, но жесткие, почти без прогиба. Под рамой две оси, передняя и задняя.

Степан следил за мной с недоумением:

— Ваше благородие, вы чего разглядываете-то? Колесо сломалось, надо назад ехать, мастера звать.

— Погоди, Степан. Дай подумать.

Я снова опустился на корточки перед колесом, задумался. Починить спицу без запасной невозможно. Но можно попробовать временно укрепить, стянуть веревкой, подложить клин. Нам бы лишь доехать до следующей станции, там уже ремонтировать как следует.

Обод треснул, но шина еще держит. Можно стянуть трещины проволокой, если найдется. Или той же веревкой, туго обмотав.

Ступица, вот тут сложнее. Стерлась изнутри, люфт большой. Смазки нет, трение огромное. Можно попробовать набить тряпок, пропитать салом, хоть как-то уменьшить износ.

— Степан, у тебя сало есть? Или масло какое?

Ямщик покосился на меня:

— Сало? Есть немного, в суме. Для еды берег.

— Давай сюда. И веревку всю доставай.

— Ваше благородие, — начал было Степан, но я перебил:

— Делай, что говорю.

Он пожал плечами, полез в суму, достал завернутый в тряпку кусок сала. Граммов двести, не больше. Протянул мне неохотно:

— Вот. Только зря, по-моему. Колесо все равно не починить.

Я взял сало, развернул. Савва Лукич фыркнул:

— Что вы, ваше благородие, задумали? Колесо салом мазать? Не поможет ведь.

— Увидим.

Достал перочинный нож из кармана, срезал кусок сала, начал втирать в ступицу. Жир размазывался по стертому дереву, забивался в щели между осью и гнездом. Работал молча, тщательно, покрывая всю внутреннюю поверхность.

Степан смотрел молча, хмуро. Савва Лукич отошел в сторону, сел на траву, вытащил кисет, начал крутить цигарку.

Закончив со ступицей, я взялся за треснувшую спицу. Осмотрел трещину, сквозная, посередине, но концы еще держатся в гнездах. Взял веревку, начал туго обматывать место трещины, виток за витком. Веревка пеньковая, толстая, держит крепко.

— Молоток давай, — бросил Степану.

Он молча протянул инструмент. Я вбил конец веревки между витками, закрепляя обмотку. Потом взялся за расшатавшиеся спицы, вытащил из гнезд, обмотал концы тряпками, чтобы сидели плотнее, загнал обратно. Молотком подбил, добиваясь плотной посадки.

Обод обмотал веревкой в трех местах, где трещины. Туго стянул, завязал узлами. Железная шина держала дерево, веревка добавляла прочности.

Выпрямился, вытер руки о траву. Колесо выглядело не ахти, веревки торчали, обмотки кривые. Но вроде держалось.

— Покрути, Степан.

Ямщик подошел неохотно, взялся за обод, провернул. Колесо скрипнуло, но повернулось. Спицы не сломались, обод не развалился.

— Ну… — протянул он скептически. — Может, и доедем. До станции-то. Только не быстро, потихоньку придется.

— Потихоньку и поедем.

Савва Лукич поднялся с травы, подошел, осмотрел результат работы:

— Хм. Интересно получилось. Веревками связали. Думаете, довезет?

— Должно. Главное, не гнать лошадей, ехать осторожно.

Купец хмыкнул:

— Ладно уж. Все лучше, чем назад тащиться. Поехали, что ли?

Глава 2

Ремонт

Мы забрались обратно в карету. Степан взобрался на козлы, взял вожжи. Тронул лошадей шагом, очень осторожно.

Карета поехала медленно, аккуратно объезжая ямы. Отремонтированное колесо скрипело громче остальных, но пока держалось.

Я откинулся на сиденье, закрыл глаза. Руки болели, непривычная работа. Но я чувствовал себя хорошо. Проблему решили, до станции доедем.

Савва Лукич молчал некоторое время, потом не выдержал:

— Ваше благородие, а вы, часом, не по какой части инженер, не по столярной? Ловко вы с колесом управились.

— В том числе по столярной, — ответил я коротко.

— В том числе? — переспросил купец с уважением. — Вот оно что. Ну тогда понятно. Инженеры у нас народ мастеровой, золотые руки. Сам видел, как в Москве мост через Яузу строили, красота! Чугунный весь, ажурный. Инженер англичанин руководил, но наши мастера работали.

Я молча кивнул.

Карета катила дальше. Степан вел лошадей шагом, объезжая камни и ямы. Починенное колесо держалось, хотя скрипело и постанывало.

Через час увидели впереди деревья, признак что подъезжаем к станции. Еще через полчаса подъехали. Небольшая, такая же, как все предыдущие, бревенчатое здание, конюшня, двор.

Степан осадил лошадей, спрыгнул, сразу бросился осматривать колесо. Покрутил, пощупал, выпрямился:

— Довезло. Веревки держат, спица не сломалась. Ваше благородие, вы мастер, чего говорить.

Савва Лукич вылез из кареты, потянулся:

— Ну и слава богу. А то б мы до вечера торчали в степи. Голодные, злые.

Смотритель вышел на крыльцо, пожилой мужик в засаленном тулупе:

— Здравствуйте, господа. Лошадей менять?

— И колесо чинить надо, — добавил Степан. — У тебя мастер есть?

— Есть. Кузнец Федор. Сейчас позову.

Через несколько минут из сарая вышел кузнец, мужчина лет сорока, широкоплечий, в кожаном фартуке. Руки мощные, обожженные, лицо словно закопченное.

— Что надо? — спросил он хрипло.

— Колесо, — Степан показал на заднее правое. — Надо починить. Спицы менять, обод укреплять.

Кузнец подошел, присел, осмотрел. Увидел веревочные обмотки, хмыкнул:

— Это кто ж так связал? Ловко, надо сказать. До станции довезло?

— Довезло, — ответил я.

Федор поднял голову, посмотрел на меня оценивающе:

— Вы, барин, сами чинили?

— Я.

— Мастер, значит. Руки правильные. — Он снова склонился над колесом, ощупал спицы, обод. — Можно починить. Спицу одну новую поставлю, остальные подтяну. Обод укреплю, железом стяну. Ступицу смазать надо, там совсем стерлась.

— Сколько времени? — спросил Савва Лукич.

— Часа три. Может, четыре.

— А денег?

Федор почесал затылок, прикидывая:

— Рублей пять. Работа, материал.

— Пять⁈ — возмутился купец. — За три часа работы⁈

— За работу, за спицу новую, за железо, — невозмутимо ответил кузнец. — Не хотите, не надо. Поезжайте дальше на этом колесе. Только до следующей станции не доедете, развалится по дороге.

Савва Лукич скривился, но спорить не стал. Пять рублей, деньги немалые, но выбора нет.

— Ладно, — буркнул он. — Чини. Только быстрее.

Федор кивнул, позвал помощника, молодого парня с туповатым лицом. Они вдвоем начали снимать колесо с оси.

Я стоял рядом, наблюдая за работой. Смотрел, как они отвязывают мои веревочные обмотки, осматривают спицы, ступицу. Федор работал неторопливо, но уверенно, видно, руки привычные.

Вытащили сломанную спицу из гнезда, отложили в сторону. Помощник принес новую, свежевыструганную, еще пахнущую деревом. Федор