Псы Господни - Олег Велесов

полно. Ходят, обхаживают дам, разбрасываются любезностями, задирают участников. Как правило, это статисты из местных клубов, в силу определённых причин не выступающие на турнире. Я сталкивался со многими из них, но конкретно этого не видел ни разу. Лет тридцать, лицо ничем не примечательное, разве что брови чересчур широкие. Кто он такой, чтобы хамить мне? От Кураева я ещё готов стерпеть, а от этого наглеца терпеть не стану.

Я шагнул вперёд, сокращая расстояние, и по всем правилам, с доворотом корпуса, всадил ему левой в челюсть. Бровастый лязгнул зубами и перезревшей листвой осыпался на землю. Я встал в правостороннюю стойку: есть ещё желающие?

К моему удивлению, желающие нашлись, причём, сразу двое, только использовать они собирались не кулаки. Один выставил его перед собой дешёвенький меч, второй выдернул из-за пояса клевец. Я по привычке потянулся за бастардом1, с досадой вспоминая, что положил его на стол. Странно, но меч висел на поясе слева, что тоже странно, ибо я всегда вешаю его справа, специально под левую руку. Но бог с ним, мы и правой можем.

Я вытянул меч, сделал кистевой мах. Обычно такое движение отпугивает всяких малахольных идиотов. Эти не испугались.

— Пацаны, вы реально решили поединок устроить? Маршалу это не понравится. За нападение на участника, вас однозначно с турнира выпрут.

Мои доводы проигнорировали. Кажется, эти ребята не понимали всей глупости своего положения, и стали обходить меня с двух сторон. Я не собирался давать им преимущества, шагнул к мечнику и, прежде чем тот успел что-то сделать, нанёс удар плашмя по голове. Рисковые, однако, чуваки, вышли на поединок в одних лишь стёганках. Оглушённый мечник упал на задницу, из разбитого лба потекла кровь. Я развернулся ко второму. Клевец — оружие серьёзное и весьма опасное, но только если умеешь с ним обращаться. Я умел, противник передо мной нет. Он замахнулся, заорал, пытаясь напугать меня. Я шагнул вперёд-вправо, перехватил вооружённую руку и рывком отправил его в объятья мечника.

— Вы совсем дурные? Если вам Кураев заплатил, то вы однозначно продешевили. Или он что-то другое обещал?

Начал приходить в себя бровастый. Он перевернулся на бок и, кряхтя, встал на четвереньки. К нему подбежал одетый как паж подросток и помог подняться.

— Ты… — бровастый глубоко вдохнул и захрипел. — Ты поплатишься, Вольгаст… поплатишься. И мать твоя, эта старая ведьма. Гореть вам на костре! Лучше убирайтесь с моей земли. Завтра я приведу больше людей.

Он говорил загадками. Слова вроде бы понятны, но фразы как будто из другого мира. Или это последствия удара? Не очухался ещё.

— В травмпункт сходи, — посоветовал я. — Похоже, у тебя с головой проблемы.

Он не ответил и с пажом под руку поковылял к воротам, стража потянулась следом. Второй охранник попытался подобрать клевец, но я наступил на него и поцокал языком.

— Не торопись, уважаемый. Что с воза упало, то уже не ваше. Это я оставлю себе в качестве оплаты за причинённые неудобства.

Я поднял клевец. С виду вещь не дорогая, без инкрустаций и гравировок, но достаточно оригинальная. Боевая часть насажена на деревянную рукоять, с одной стороны напоминает клюв ворона слегка загнутый книзу, с другой — небольшой молот с насечкой. Верхняя часть рукояти примерно до середины усилена железными лангетами, нижняя обмотана кожей. Вес около килограмма, длина сантиметров восемьдесят-девяносто. Хороший инструмент для пробивания защиты: хоть кольчуги, хоть бригантины, хоть полноценного рыцарского доспеха, главное — знать куда бить и как. А если врезать молотом по наковальне, в смысле — по шлему, то мозги легко могут выплеснуться через забрало. Хорошая игрушка, оставлю себе.

— Сынок, он вернётся…

— Погодите, мама, — привычно проговорил я и осёкся.

Позади меня стояла женщина в длинном зелёном платье. На плечах коричневый плащ, светлые волосы убраны под чепец, на груди серебряная цепочка с кулоном в виде экю. Я… Это не моя мама, нет. Моя мама умерла одиннадцать лет назад, и никакую другую отец в нашу двухкомнатную хрущёвку не приводил. И…

Почему нет дождя? Он только что лил, молния угодила в трибуны. Я собственными глазами видел, как разбегаются зрители. Кто-то кричал, кажется, Катя, а Игорь полз к ней на четвереньках. А сейчас я стою посреди небольшого двора. По правую руку двухэтажный фахверковый дом2 под черепичной крышей, позади конюшня, слева глухая стена соседнего здания, рядом пожилой мужчина с топором и весьма решительным видом. Женщина, назвавшая меня сыном… Я вспомнил её имя: Полада. Она действительно моя мать, вот только я не её сын, во всяком случае, не разумом.

В голове всё смешалось, нахлынули воспоминания, которые никогда моими не были. Они зависли перед глазами как картинки и пролистывались, пролистывались, пролистывались…

Я — это не я, и время не моё. Есть зеркало? С фоном всё ясно. Если учитывать одежду бровастого и строения вокруг, то это позднее Средневековье или около того, конкретный год можно назвать лишь приблизительно. А вот внешность… Зеркало есть? Я должен увидеть себя!

Я рванул в дом: большой светлый зал, камин, длинный стол, стулья, портьеры на стенах. Всё это знакомо и в то же время абсолютно чужое. На втором этаже моя комната и комната матери, но никаких зеркал там никогда не было. Зеркало — слишком дорогое удовольствие, и пусть мой отец сеньор де Сенеген, сам я — бастард. Незаконнорожденный ублюдок! А этот дом, двор, конюшня — инвестиции отца в моё будущее. Однако месяц назад он умер, и теперь его законный сын и наследник пришёл забрать выданные инвестиции обратно.

Информация валилась снежной лавиной. Тот бровастый и есть новый сеньор де Сенеген. Не знаю, вправе ли он требовать от нас что-либо, но в любом случае, это не у него проблемы с головой — у меня.

Я попал. Я очень серьёзно попал. В другую эпоху.

Можно, наверное, завыть волком, вот только вряд ли это поможет. Другая эпоха. Что делать? А если это сон?‥ Я с силой ударил себя по щеке. Ничего не изменилось, только захотелось завыть от боли. Значит, не сон. Я в Средневековье, в Средневековье, в Средневековье. Повтори это ещё хоть сто раз, всё равно я — в Средневековье!

Стоп. Если я в Средневековье, первым делом надо успокоиться. Сейчас ничего не изменишь: бей себя, убивай — всё равно я в Средневековье. Сука, задрало это слово!

На глаза попался кувшин. Вода? Вино! Я залпом осушил его и застыл,