История "не"решительной аристократки - Юлия Зимина

шагнула вперед женщина, даря обманчиво добрую улыбку, — и захочет вернуть, как испорченный товар, то тогда ее ждет дом утех. Знай, — обратилась ко мне Люмерия, — отдай мы тебя туда, то заработали бы с твоего тела куда больше. Пусть твое присутствие в этом доме дико раздражает, но все же ты росла на моих глазах, так что будь благодарна за то, что твоим телом будет пользоваться всего один старик, а не стадо немытых, разящих потом и перегаром мужланов!

— Точно-точно! — поддакивала Ариса.

— Ты готова! — произнесла мачеха. — Идем! Твой будущий муж уже ждет!

2. Такая жизнь страшнее смерти

Лисия

— Счастья молодым, — с идиотской улыбкой смотрела на князя мачеха, которая не сразу поняла, какие слова вылетели из ее рта.

— Благодарю, — фыркнул недовольно теперь уже мой супруг, решивший не устраивать свадебное торжество.

Отец не стал настаивать на обратном, ведь тогда для меня пришлось бы готовить приданное.

Обряд бракосочетания был прост и быстр. Князь, от которого пахло удушающей старостью, встал перед изображением монарха, висевшим чуть ли не в каждом доме. Он выудил из кармана ничем не примечательный браслет, а затем без церемоний подхватил мою руку и надел его.

— Нам пора, — кинул высокомерно старик с крючковатыми пальцами, сжимающими рукоять трости. — Иди за мной.

Я не хотела… Не хотела идти. Каждая клеточка тела противилась этому, но ничего другого не оставалось.

— Шагай! — зашипела едва слышно Ариса, подталкивая меня в спину. — Супруга нужно слушаться!

Посмотрела бы я на нее, окажись она на моем месте.

Крыльцо дома, в котором я выросла, осталось позади, как и отец, равнодушно наблюдавший за происходящим. Ему было плевать, какое будущее меня ждало, и от этого становилось невыносимо больно.

Голова от переживаний кружилась, еще и голод давал о себе знать. Я не ела со вчерашнего обеда, поэтому слабость окутала с головы до ног, замедляя мои движения.

Князь молчаливо подошел к экипажу, распахнув для меня дверцу. Сердце сжалось в груди. Я не понимала, за что на мою судьбу выпала именно такая доля?

Мама умерла от болезни, надеясь, что отец будет заботиться обо мне, но он позабыл о своем данном ей обещании почти сразу же, приводя в дом Люмерию.

Где он отыскал эту женщину? Эта информация для меня до сих пор остается секретом. Одно я точно знала — мачеха не аристократка. Простолюдинка. Я не имела что-то против простого народа, для меня не важны происхождение и чистота крови, главное, чтобы сам человек был хороший.

Замешкавшись возле подножки экипажа, я вздрогнула от раздраженного цыканья старика, сверлящего меня недовольным взглядом.

— Не люблю ждать, — приглушенно рыкнул он. — Шевелись уже или побежишь рядом с каретой!

Честно? А я и побежала бы, да так, чтобы сознание потерять и хоть на небольшой промежуток времени избавиться от способности чувствовать эмоции, разрывающие душу на части.

— Ну⁈ — повысил требовательный голос князь.

Испуганно набрав воздух, я поспешила забраться в тесную кабинку, в которой пахло так же, как и от самого Рю Сиэля.

Всю дорогу до его поместья, расположенного в туманном лесу, я вела себя словно каменное изваяние. Не шевелилась, смотрела строго перед собой и даже дышала через раз, потому что специфический запах старости этого мужчины был мне до омерзения противен.

Ощущала кожей, как князь наблюдает за мной, не сводя своих почти бесцветных глаз. Он ничего не говорил, просто смотрел, и от его взглядов все сильнее становилось не по себе. Рю Сиэль будто молчаливо рассказывал, что сделает со мной в самое ближайшее время.

Мурашки отвращения и брезгливости бежали по телу. Я не знала, как перенесу близость этого старика, которая уже не за горами.

«Не сойду ли с ума? Хотя, наверное, было бы здорово, случись это, потому что в трезвом уме такое пережить будет очень сложно».

Туманный лес был мрачным и жутким. Он тонул в тени от высоких, раскидистых крон деревьев, изредка пропускающих солнечные лучи. На земле не проглядывалось ни травинки, лишь мощные корявые корни, переплетающиеся друг с другом. Казалось, здесь нет жизни, даже температура была значительно ниже, нежели за его пределами.

С каждой секундой становилось все сложнее. Дыхание было частым, а сердце колотилось в груди так, что в ушах все грохотало.

Мне не составило труда заметить поместье графа, утонувшее, как и весь лес, в тени и тумане. На дворе стояло солнечное утро, но возле кованых ворот светились фонари, а в некоторых окнах проглядывались льющие искусственный свет люстры.

Мой новый дом напоминал темницу, в которой придется прожить все свои оставшиеся годы.

Экипаж проехал по мощеной дороге, останавливаясь возле крыльца.

Дверь распахнула престарелая служанка, хрупкость которой бросилась в глаза.

Ее голова было низко склонена, но для меня не осталось незамеченным, какой печальный взгляд она кинула в мою сторону. Она будто испытывала жалость.

— Пошла вон! — рыкнул старик на нее, когда женщина предложила ему свою руку, чтобы помочь выбраться из городской кареты.

Служанка вся сжалась и тут же отступила назад.

Как шла до крыльца и поднималась по нему, известно только богам. Меня трясло с такой силой, что словами не передать.

Массивная входная дверь распахнулась, являя еще одну служанку, примерно такого же возраста, как и предыдущая.

— Подготовь моей новой жене комнату и купель! — рыкнул хозяин дома.

«Новой?» — замерла я.

— После купания пусть поест! — бросил князь следом.

— Да, господин, — прошелестела женщина, руки которой слегка подрагивали.

— Иди за ней! — обратился он ко мне, липким взглядом исследуя мое тело. — Я приду к тебе с заходом солнца!

Надменная улыбка тронула его тонкие губы.

Это был не намек, старик говорил открытым текстом, что придет он не просто пожелать спокойной ночи, а за супружеским долгом, к которому я не была готова.

— Идемте, госпожа, — прошелестела женщина.

Мне не оставалось ничего другого, как последовать за служанкой, которой я во внучки годилась.

Дом был холодным и мрачным. В воздухе ощущался запах князя и сырости, а свет от бра и люстр был рассыпчатым и тусклым. Здесь не чувствовалось комфорта, хотелось обнять себя руками и как можно скорее поспешить на выход.

— Ваша комната, — произнесла служанка, распахивая передо мной дверь. — Вы пока располагайтесь, а я приготовлю вам купель и чистые вещи.

Хотелось крикнуть ей, что не надо для меня ничего готовить, потому что я не желаю делить ложе с ее хозяином, но на деле же не посмела произнести ни звука.

Убранство комнаты, в которой меня поселили, было богатое, но меня оно не тронуло.