Солмо - Андрей Алексеевич Панченко

— Третьей стороны, — закончил за него я.

Он усмехнулся:

— Да. Той самой. Вопрос к тебе, командир: ты это потянешь?

Я прислушался к себе.

Сеть — как море, которое расстелилось от орбиты до ядра планеты. Миллионы точек. Миллионы возможностей. Симбиот — тихий, внимательный, готовый подстроиться. Линкор — почти тоже живой, упрямый, знакомый до последнего болтика.

— Потяну, — сказал я. — Но иногда буду ныть и требовать кормёжки.

— Это мы учтём, — отозвался за моей спиной знакомый голос.

Я обернулся — в проёме двери стояли Кира и Заг…

— О, — оживился Заг. — Вы как раз обсуждаете, как Командир будет потеть, а мы — отдыхать и есть?

— Не дождёшься, — сказал я. — Работать будем все.

Кира прищурилась:

— То есть, официально? Мы остаёмся на этой психованной планете, с армией биотехноидов, в галактике, где две бессмертные сволочи воюют друг с другом, а мы между ними — третья сила?

— Да, — ответил я. — Официально.

Она вздохнула.

— Ладно. — Пожала плечами. — Зато скучно не будет.

Заг ухмыльнулся:

— А я ни помню и дня, чтобы с ним скучно было. Я прямо-таки уже скучаю, по «скучно».

Денис закатил глаза.

— Всё, — сказал он, обращаясь к инженерам, медику и офицерам службы безопасности. — Лишние, вон отсюда. Через два часа — общий брифинг. До этого — занятия по расписанию.

Инженеры и медики зашуршали креслами, стали по одному выползать из зала. Кто-то всё ещё косился на меня, кто-то откровенно разглядывал, запоминая, как выглядит их новый местный монстр. Дверь за последним закрылась, в штабе стало заметно тише.

Остались свои: я, Денис, Тимур, Кира, Заг и Баха, который зачем-то присел на край стола и уже успел оставить на нём след от своего задницы — излюбленный жест, доводящий Виктора до нервного тика. Хорошо, что Виктора как раз и выгнали первым.

Я откинулся в кресле, потер висок. Симбиот отозвался лёгким зудом: внимание, фокус, «я тут».

Знаю, что ты тут, Федя, успокойся.

Он довольно шевельнулся под кожей, как собака, которой почесали за ухом. Да, я его таки назвал. Федя.

Живой ведь. Умный. Преданный. Даже у собак и кошек имена есть, хомячкам дают, у крыс — есть, у капитанов кораблей — клички бывают, а мой симбиот чем хуже? Он гораздо лучше. Он хранит мою жизнь как свою собственную — иначе сам сдохнет. Он будет помогать мне. Он уже помог. Он будет со мной и в горе, и в радости, в бою и в сортире, потому что отлипнуть не сможет в принципе. Федя. Официально — биоскафандр АВАК симбиотического типа, объект особого режима. А по-человечески — Федя. И мне так проще.

Глава 2

— Ну что, — Денис потер лицо ладонями, потом посмотрел на меня поверх пальцев. — Раз уж ты говоришь, что справишься командир, будем считать, что решение есть и оно окончательное. Я тогда сейчас подготовлю приказы по кораблю и предварительный план по обустройству базы. Ну а вы пока подумайте, что нам нужно от планеты в первую очередь.

— Кроме того, чтобы она нас не сожрала? — уточнил я.

— Это уже, как ни странно, закрытый вопрос, — вздохнул он. — Ты, похоже, умудрился договориться с тем, с чем никто никогда не договаривался. Так что давай пониже уровень запросов: ресурсы, материалы, безопасные зоны, логистика, охрана колонистов.

Тимур оживился:

— Я тебе сведу карту по воде, минералам и хоть примерной биосфере. Но в детали мы не лезли — ибо долго и страшно. Теперь, раз уж у нас есть местный пастух чудищ, можно и по-серьёзному заняться.

— Пастух, — буркнул я. — Ещё раз кто-то меня так назовёт — я ему в койку мелких биоформ подселю, чтобы спать не скучно было.

— Клопов что ли? — Хохотнул Заг.

— Тут есть штуки поинтереснее этих безобидных тварей — Многообещающе покачал я головой — Присосутся к организму не хуже моего симбиота, за всю жизнь избавится не сможешь, как не старайся.

— Ааа, так ты про женщин… — пошутил Заг, и тут же получил локтем в бок от возмущенной Киры.

— Это была не угроза, а мотивация, — хмыкнул Денис.

— Кстати, — осторожно подал голос Баха. — Я вот о чём подумал. Нам придётся выстраивать протоколы контакта с сетью. Чётко. По шагам. Где ты вмешиваешься лично, где через нас, где мы вообще не лезем.

— Согласен, — кивнул я. — Давайте так. На ближайшие несколько дней — никаких экспериментов уровня «а давайте попробуем подключить АВАК к двигателям, вдруг полетим быстрее». Только разведка, зачистка и защита.

— А потом? — оживился Баха. — Потом же можно будет?

— Потом посмотрим, выживем ли, — отрезал Денис.

Мы ещё минут двадцать гоняли детали: где будет временная база, радиусы безопасных зон, временный запрет на полёты малых кораблей в низких слоях атмосферы без моего личного разрешения, разграничение доступа к данным сети, терминологию для отчётов (штаб горячо спорил, как в документах обозначать «таких мерзких, но наших» и «ещё более мерзких, но не наших»). В конце получилось что-то похожее на план.

— Ладно, — Я поднялся. — На сегодня пока хватит. Через два часа — большой брифинг, я там буду в роли живого наглядного пособия. Постараюсь к этому времени быть… — я поискал слово, — максимально человечным.

— Улыбаться и не шипеть? — уточнила Кира.

— Хотя бы не трансформироваться при всех, — вздохнул я и махнул рукой. — Всё, свободы. Кира, Заг — по расписанию. Денис — дорабатывай план со своими людьми. Баха — со мной, пообедаем и будем думать, как не дать тебе разнести нам искины в пылу творчества.

Коридор за дверью штаба встретил привычным корабельным шумом. Люди спешили по делам, кто-то ругался, кто-то смеялся. Вентиляция гудела, где-то вибрировали насосы, пахло свежим композитом и металлом. В отсутствие связи с искином я мог узнать, что делается на корабле только от людей, но запрашивать ничего не стал, и так всё понятно. Где-то неподалеку идут ремонтные работы. Живой корабль. Наш.

Федя прислушивался к этому гулу по-своему. Я чувствовал, как он скользит по частотам, отмечает источники вибраций, строит для себя карту