Фростпанк. Ледяной рубеж - Дмитрий Ворон

тебе, довольно меткий сукин сын! У Фритча не было шансов! — заявил Брокс решительно. — Но в дуэли он точно бы уделал Роба. — Он закинул ещё мешок. — Где справедливость в этом мире…

— Ты слеп как крот! — прервал его Джимми. — Справедливость губернатора заключается в том, что Фритч может в любой момент попытать удачу снова. Если бы Биф был на стороне Фритча, то Роб мигом оказался бы на том свете. Его песенка была бы спета, а мы лишились бы ещё одной крепкой руки. А теперь заткнись и иди к чёрту!

— Джимми!

Джи гневно обернулся к Броксу, но тут же ему стало радостно. Напарник указал на вершину стены. У парового лифта толпились люди.

— Это же Олбрайт! Олбрайт вернулся…

Глава 2. Лондонцы

Нас было всего пятьдесят человек. Горстка выживших жителей Лондона.

За время пребывания в Морозных землях мы всё-таки сумели найти в себе силы, чтобы бороться за жизнь там, где казалось бы выжить невозможно. Я использовал последнее уцелевшее Паровое ядро, чтобы разжечь Генератор. И теперь, когда рукотворное чудо вновь запылало жарким огнём, в каждом из нас теплится надежда…

Однако, каждый понимал, что это только начало. Мы работали не покладая рук. Замерзали, строили, умирали от обморожений и болезней. Коллективный труд нашего города вновь заложил основу, где закон и права человека на жизнь в новом мире обрели характер. Первые дома, лазарет, палатки, кухня, шахта, лесопилка и литейный завод — всё это лишь начало нашего будущего!

Удивительно, но всё это стало возможным благодаря Маяку. Это необычное приспособление, которое лучше всего описывается как привязанный воздушный шар с лёгким маяком и смотровой площадкой, прикрепленными под ним. Он функционирует и как наблюдательный пост, и как маяк, обследуя окружающие земли. Словно светоч, сияющий во тьме он привлекает блуждающих скитальцев, доставляя ресурсы и людей в наше быстро растущее селение…

Спустя две недели, несмотря на болезни и потери нас собралось почти две сотни.

Совсем недавно мы узнали о городе американцев. Группа Олбрайта отправилась на восток, чтобы подтвердить слухи и главное обьединить усилия в борьбе за выживание. Многие лелеяли надежду на успех… К сожалению слишком многие…

Прошлой ночью, когда полная луна и звезды, казалось, мерцали в знак одобрения, один наш экспедиционный отряд вернулся. Наутро вернулся и Олбрайт… Он достал исключительно ценный механизм… но то, что он рассказал…

19 июля 1888 год

Страх — могучая сила. Он может любого из живущих свести с ума. Страхом можно управлять. Страх можно и породить.

— Может, спустимся туда, Джон?

Чарли натянул на лицо шерстяной шарф и уныло посмотрел с обрыва на обледеневший город. Поднеся руку к очкам, он принялся протирать мгновенно запотевающие стёкла. Перекричать бушующую вьюгу было нелегко:

— Три дня в пути, чёрт возьми! И всё впустую! Даже не представляю, что будет, когда мы расскажем об этом в колонии.

Зияющий кратер среди белоснежной пустыни и нескончаемой бури должен был парить от жара Генератора. Заметки с замёрзших аванпостов не врали: тепловая башня американцев взорвалась…

— Джон? — Чарли взглянул на лидера группы. Пятеро разведчиков ожидали приказа. — Возможно, мы…

— Нет! Мы должны как можно скорее добраться в Нью-Белфаст и подготовить людей к тому, что ждёт нас впереди.

Джон Олбрайт посмотрел на повреждённый паровой лифт, затем перевёл взгляд на огромные почерневшие обломки стали. Без тепловой башни в этом городе больше ничто не функционирует.

— Запиши в журнал, Ганс: Нью-Бостон мёртв. На востоке больше нет жизни. Мы возвращаемся…

«Американцы прибыли на север раньше нас, — подумал Олбрайт. — Последняя буря вызвала панику, и замерзающий народ включил тепловую башню на полную катушку».

Башня взорвалась, и жители города замёрзли насмерть. Более трёхсот человек!

Господи, спаси нас…

Биф был воодушевлен.

Когда Нью-Белфаста достигли вести о возвращении первой экспедиции, он решил, что теперь наконец начнется новый этап развития города, несмотря на усилившийся мороз. Новые достижения научного центра привели к тому, что все, кто хоть как-то умел владеть гаечным ключом и молотком — вплоть до женщин, — отправились на строительство угледобытчика и первых жилых домов. Закачивая воду под давлением в подземные пласты, угледобытчик вымывал ценный ресурс на поверхность, а замена палаток на утеплённые деревянные бараки должна была позволить жителям сохранить здоровье, даже если столбик термометра вновь опустится ниже тридцати градусов.

«Мы справимся… но голод и болезни всё ещё остаются первостепенными проблемами».

В научном центре кипела работа. Семёрку опытных учёных и инженеров пополнили три чопорных немца, доставленные из аванпоста на севере. Никогда ещё Биф не видел такой точности и аккуратности на рабочих столах. В голову тут же пришел известный анекдот о немцах, но Додсон благоразумно удержал его при себе.

Худощавый учёный смерил Бифа пристальным взглядом.

— Вы рассмотрели мое предложение, герр губернатор? Кладбище за пределами города — похвальное решение. Но мы здесь все рискуем оказаться на нем, если не примем должные меры.

Додсон был крайне заинтересован. Но лишь чертежами, разложенными на столе, а не прошлым предложением учёного.

— При всём уважении…

— Франц фон Берген.

— При всём уважении к вам и вашей работе, герр Франц, я должен думать как о выживании, так и о морали моего города…

— Жизнь происходит из смерти. Мёртвые дадут нам свой последний дар — свои тела, которыми мы удобрим почву в теплицах. Это жизнь, герр губернатор! Жизнь благодаря смерти!

— Я прошу вас, Франц! Возможно… мы сможем рассмотреть альтернативные методы? Более человечные?

— Вы имеете здесь свой «Ordnung» — порядок. Я понимаю.

Франц раздосадованно вздохнул. Он подозвал ассистента Тиля, чья голова, видимо, пострадала от удара на испытаниях — тот всё время бормотал о себе в третьем лице. Бубня под нос, Тиль разложил на столе два чертежа.

— Это — охотничий ангар, — сказал Франц, указав на первый лист. — Он будет снабжён небольшим дирижаблем, на котором охотники смогут вылетать на промысел и привозить больше пищи из Морозных земель.

— Это же… это прекрасно! — воскликнул Биф.

«По мере того как мы приспосабливаемся к этому ледяному миру и совершенствуем технологии, мы начинаем восстанавливать часть нашей утраченной славы, — подумал Додсон, с восхищением рассматривая чертёж воздушного транспорта. — Говорили, что величайшая сила принадлежит тем, кто осмеливается мечтать о невозможном. Тем, кто, несмотря на насмешки толпы, продолжает идти с грубой решимостью, кровью и слезами превращая невозможные мечты в реальность. Однажды мы вырвем мир из тисков ледникового периода, но