Сетерра. 2. Тайнопись видений - Диана Ибрагимова

* * *

Главный храм Близнецов Чаина ютился высоко в горах Сай, на просторном плато, с трех сторон окруженном каскадами густых сосновых лесов. Осенью их темный нефрит освежали пятна кленов, а весной края скал осыпались лепестками яблоневых аллей. С востока к храму подступало озеро, до того огромное, что его часто путали с морем. Летом вдоль берегов расцветала красная водоросль – единственное живое существо, для которого соленость здешней воды не оказалась губительной. Говорили, что когда-то озеро было пресным и полным рыбы, но однажды Чаин и Шанва устроили из-за него жестокую битву, и кровь, стекшая с берегов, навсегда пропитала растения. Белый Бог разгневался на людей и позволил брату сжечь обе армии, а чтобы Чаин и Шанва никогда впредь не боролись за озеро, сделал его таким соленым, что вся рыба за ночь всплыла мертвой и больше не зародилась.

– Ветер несет перемены, вам так не кажется? – спросил провидец Доо у провидца Ясурамы.

Ранним утром, в разгар трида алых кленов, они гуляли по горной дороге, с которой открывались чудесные осенние пасторали. Провидец Доо в розовом платье до пят, перехваченном под грудью белой лентой, был похож на переросшего младенца. Пухлощекий, с большими наивными глазами и вечным румянцем, он мог обмануть своим видом любого, кто не знал его мерзкого характера. Ясурама – тощий и колкий, как рыбья кость, облачился в лазурный наряд, подчеркивавший красоту опадающих листьев. Оба провидца обслуживали мелких чиновников, стриглись под горшок, часто ошибались в предсказаниях и добрых два десятка лет не могли подняться выше по рангу. Оба обожали сплетни и дополняли друг друга как половинки фасолины.

– Ветер по осени всегда несет перемены, – ответил Ясурама, втягивая воздух тонкими ноздрями.

Он был глуповат и плохо понимал намеки.

– Я говорю об особенном ветре, – прищурился Доо, сорвав с клена огненный лист и глядя сквозь него на восходящее солнце. – Я говорю о ветре из главной комнаты видений. Вам не кажется, что он пахнет тревогой?

Ясурама хищно воззрился на собеседника:

– Какая бабочка принесла вам аромат оттуда?

– Целый рой бабочек. – Доо неопределенно повел рукой. – Их крылышки шепчут, что у нашего прелестного Цветка портится нектар.

– Но я не слышал ни об одной его ошибке, – заметил Ясурама, пряча ладони в широкие рукава.

– Никто не слышал, но воздух тревожен, так и знайте.

Поднялся ветер и, взметнув полы цветных одеяний, понесся вниз, к озеру, где в лодке посреди покоя медитировал старый настоятель Цу-Дхо. Ветер шепнул ему в ухо сплетни провидцев, но не дождался ответа и поспешил к храму. Там, в одном из окон, для него оставили щель. Пробравшись внутрь, сквозняк поворошил темные волосы Кайоши, отросшие за лето до плеч и рассыпанные по подушке черным веером. Сдвинул пару прядей в совершенной челке, подстриженной так аккуратно, что приставленное лезвие ножа подтвердило бы мастерство парикмахера единством линии.