Хогвартс - Inferiat

тебя больше, — с удовлетворением в душе произнес я заламывающему руки Малфою. — Серьезно, Люциус, девяносто девять тысяч галлеонов? Ты как будто студент, переписывающий домашнее задание, только «не точь-в-точь».

Издевательски прокомментировал я его промах, заодно вспомнив недавно проверенное домашнее у первого курса Гриффиндор. Где Кормак Маклагген решил практически слово в слово переписать эссе однокурсницы Кэти Беллп, добавляя пару слов по типу: «наверное», «возможно» и прочий словесный мусор, призванный «разбавить» оригинальный текст про Красных Колпаков. Получилось так себе. Как, собственно и у Малфоя.

— Я же уже извинился! — буркнул уязвленный Малфой. — Ну небыло у меня такой суммы наличными. А другие активы выводить было не желательно, это большие потери. К твоему сведению, деньги должны приносить доход, а не пылится у коротышек в Гринготтсе. Кто же знал, что Дамблдор просматривает даже это…

— Ну вот теперь они не будут «пылиться в Гринготтсе», а пойдут на оплату этому жадному старику, — ответил я «финансисту». — И я даже не уверен, какому именно из них.

— Я всегда знал, что «всеобщее благо» — очень дорогая штука, — раздраженно ходил кругами блондин. — Но чтобы миллион галеонов за один артефакт…

— Мы платим не за какое-то «всеобщее благо», Люциус, — хмыкнул я, смотря на душевные муки духовного родственника гоблинов. — А за конкретное благо нас, и наших семей. Хорошо, что пока только галеонами. К тому же- это как ни крути, именно твой просчет. Заработаешь еще. Деньги стоят не дороже денег.

— И гораздо дешевле артефактов. Чертов Дамблдор… — буркнул Малфой, все-же успокаиваясь. И некоторое время что-то напряженно обдумывал, пока его лицо не озарилось светом догадки. — Ладно. Хорошо. Я, кажется, знаю, где можно достать часть от этой суммы.

— И как же? — с интересом спросил я, также не желая просто так расставаться с такой суммой. Мы и так с этой войнушкой, а также компанией Крауча вышли практически в ноль. И только сейчас счет в Гринготтсе стал понемногу пополняться, благодаря работе Джефри и остальным проектам, которые потихоньку начали давать доход.

— Есть у меня одна задумка… — начал Люциус сверкая азартом в глазах. Никогда не такого не понимал, но деньги, а также политика — это и была настоящая страсть чистокровного мага. А услышав его идею, я кажется начал понимать, почему именно Волдеморт держал при себе такого скользкого человека, как Малфой.

Его идея была проста и элегантна. Кассиопея, в ожидании ингредиентов от одной уникальной зверюшки, вплотную занялась меткой на руке Барти младшего. И она действительно оказалась рабской. Основой для творения Волдеморта послужила работа Геллерта, которую он создал для клеймения разного рода опасных тварей из числа своих союзников. Собственно ее немного доработанную версию, сама Кассиопея использовала на Сигнусе. Снять ее было практически невозможно, по крайней мере по ее словам, однако перекинуть поводок или временно заблокировать — вполне.

Дело осложнялось только тем, что параноидальный темный маг зашифровал заклятие на парселтанге, а эта способность была настолько редкой, что найти живого носителя было бы наверное сложнее, чем воскресить Волдеморта и заставить его самолично снять метку. Да и идти в подчинение другому магу — затея сама по себе странная. Само заклятие было не слишком сложным… относительно. Я подозревал, что Гарри, у которого есть эта способность, наверное сможет его использовать, но не раньше четвертого курса Ховартса. Да и втягивать его во все это…

Оставался единственный вариант — заблокировать эту печать, не исчезающую даже при отрубленной руке. (И да, такой способ также был опробован) Нужен был только мощный негатор, подавляющий магию. Как такой, что использовался в тюрьме Нуменгард. И тут, как ни странно, помогли ради интереса набранные мной камешки, по ехидному совету Поллукса. Странный минерал, отрезающий даже связь с родовым источником — они как нельзя лучше подходили для того, чтобы заблокировать идущую пока что «в никуда» связь.

Первый прототип, выглядящий как небольшой серебряный браслет в виде оскаленной собачьей пасти с серым камнем во рту, я не так давно отдал Малфою. Беспокоясь, чтобы мой основной союзник вдруг не был вынужден перейти на «неправильную» сторону. Все-таки, творение Волдеморта в активном состоянии не только передавало сообщения. Но и в активном состоянии пытало не хуже круциатруса, причем дистанционно, могло забирать львиную часть силы мага, передавая одному хитрому приютскому парню, а также действовало как слабый империус, заставляя выполнять приказы. Не совсем рабство — но что-то очень похожее.

Идея Малфоя была проста — продать бывшим сторонником Темного лорда несколько таких вещиц, заработав на их стремлении освободиться от влияния полукровки. Я, к слову, также думал о том, чтобы как минимум убедить принять несколько подобных артефактов наиболее адекватным личностям. Но вариант Люциуса мне нравился гораздо больше. Уменьшение влияние безносого, а также деньги, которые пойдут на его окончательное развоплощение — что может быть лучше. Вот только…

— А ты уверен, что твои друзья по клубу готовы заплатить за эту вещицу? — с небольшим сомнением спросил я у блондина. — Этим они явно противопоставят себя вашему «Темному лорду». Назад пути уже не будет.

— Они мне не друзья, — поморщился Малфой. — Самые преданные сторонники Реддла уже в Азкабане, или прячутся по разным норам. Остальные же… Так скажем, не многие хотят повторения последних лет, особенно сейчас, когда пускай и ограниченная власть уже в наших руках. Мне кажется, ты недооцениваешь то, что мы уже с тобой сделали. А Волдеморт никогда и ничего не забывает. Для него — мы все предатели. Кто-то больше, кто-то меньше. Но все. Так что деньги, и невозможность колдовать левой рукой — малая плата за свободу.

— И как ты думаешь, сколько согласятся купить подобную вещь? — полюбопытствовал я. Если отбить хотя бы часть денег, это уже будет очень и очень хорошо. Сомневаюсь, что предать свои убеждения. — Да и не забывай об осторожности. На этот раз.

-Не забуду, не сомневайся, — отмахнулся Люциус, видимо уже быстро забыв о своем просчете, в уме наверняка считая галлеоны, а руками разливая по бокалам красное вино из уже ополовиеного графина. У меня даже складывалось ощущение, что блондин использовал наши вечерние встречи как повод уединится от жены, чтобы выпить чуть лишнего. — А насчет количества, думаю ты удивишься… Ну, за удачу!

— За удачу, — поддержал я тост, подняв бокал с красным, похожим на свежую кровь вином. К сожалению, в моем состоянии алкоголь был