Прорвемся, опера! Книга 3 - Никита Киров

— Ну что там опять в мире творится? — тихо спросил Василий Иванович, услышав музыкальную заставку на радио.

— Много новостей слушаешь, Васька, — пробурчал Якут, что-то записывая на листе бумаги. — Расстраиваешься потом.

— А как тут не расстроиться, Андрюха? Столько всего происходит!

— Так ты когда расстроишься — бухаешь как не в себя! Хорош уже.

В новостях рассказали о том, что в Америке проходят выборы президента, выбирают между идущим на второй срок Биллом Клинтоном и сенатором Бобом Доулом, а следом пришло срочное известие, что Борису Ельцину уже проведена операция на сердце. Его обязанности исполнял Черномырдин.

А закончился выпуск напоминанием о новом указе, по которому с этого года седьмого ноября будет отмечаться День согласия и примирения, а не годовщина Октябрьской революции. Впрочем, это всё ещё выходной день, на 4 ноября, как я помнил, праздник перенесут нескоро.

— Вот так, — расстроенным тоном произнёс Устинов, прослушав выпуск до конца, — не приходя в сознание после операции президент Ельцин приступил к исполнению рабочих обязанностей. Эх, а я отметить так хотел…

А хорошо, что я услышал новости, а то всё гадал, когда случится одна вещь. Зато теперь вспомнил всё точно. Я уселся поудобнее на затёртый венский стул, повернулся к календарю, висящему на стене, и обвёл ручкой дату — 20 ноября 1996 года. Именно тогда мы нашли первую жертву Верхнереченского Душителя.

Да, тогда всё и случилось, как раз получку давали, и в новостях как раз говорили про недавние выборы и операцию Ельцина на сердце, вот цепочка в голове и сложилась.

Нужно вспомнить как можно больше. Точно, сам маньяк и серийный убийца как раз должен был откинуться с зоны, где он сидел за изнасилование, петухом. Надо бы к нему наведаться в ближайшие дни…

— И никакого праздника, — с намёком сказал Устинов, повернувшись к только что вошедшему в кабинет новичку. — Да же, Витька? Слыхал новость? Седьмое ноября отменили!

— А? — Орлов замер на пороге. — Да не, не слышал.

— Вот, понимаешь, Витька, — Василий Иванович хитро посмотрел на Якута и курящего у окна Сафина, — праздник раньше праздновали, а сейчас его больше нет. Хор-р-роший такой праздник был, обычно в этот день душа так и просит. Но раз его нет, мы же сами всё организовать можем, да?

Пока Орлов пучил глаза, не понимая, что от него хочет старый опер, Устинов продолжил:

— Ну ты чё, ты же умный парень. Вот до Нового года ещё долго, а Дед Мороз уже здесь.

— А, проставиться надо? — догадался Орлов. — Так это мы с радостью, вечерком…

— Вот это разговор! — Устинов поднялся и потянулся, потирая спину. — А то мы с мужиками думаем, будто ты с нами работать не хочешь.

Витя Орлов все эти дни ходил как в тумане, явно не понимал, что делать, но в работу понемногу втягивался. Взяли его именно к нам в отделение, потому что у тяжей людей не хватало сильно, тем более, что Устинов и Филиппов в любой момент могут уйти на пенсию по выслуге.

Взяли Орлова опером, на звание в представление направили, первое офицерское всегда через Москву присваивать нужно. Обкатается пару месяцев и станет полноценным опером. А пока он ходил хвостиком за нами и постигал нашу мудрёную работу. Но вникал хорошо, старался. Я сам, глядя на него, уже с трудом вспоминал, что когда-то, в первую жизнь, он был бандитом и матёрым главой ОПГ. Вот как всё изменилось.

Его парни тоже не стали бандитами и чьей-то пехотой, быками, а устраивались на работу: кто в локомотивное депо, кто в частную охрану, как раз открылась пара фирм, пару человек даже взяли в ППС. Так что ОПГ «Орловские» уже не появится.

Зато старые банды никуда не делись, все три основные группировки живут и здравствуют, и им в городе по-прежнему тесно.

— Готово, — Толик закрыл крышку видика, затянул болтики отвёрткой и поправил чёлку. — Провозился долго. Чё, проверим, как кажет?

— Давай! — Устинов оживился. — Витька, ты парень крепкий, давай сходим на третий этаж. Там в старом отделении Толика телевизор изъятый стоит, себе поставим пока.

Ну, молодых всегда гоняют, так что Орлов, как самый молодой опер в отделении, часто избирался для подобных поручений. Вскоре они вернулись, с собой принесли пузатый «Сони» вместе c пылью на экране. Толик ловко подключил провода, разобравшись с первого раза, и воткнул в видик кассету.

На экране тут же появились бескрайнее зелёное поле, но созерцать природу не вышло — на этом поле две армии бежали навстречу друг другу, одна в доспехах, другая — в шотландских клетчатых юбках.

Вскоре они столкнулись, из глуховатых динамиков телевизора послышались яростные крики и звон железа.

— «Храброе сердце», — вспомнил я фильм. — Недавно ведь вышел.

Как раз появился Мэл Гибсон с лицом, перемазанным синей краской и кровью. Его персонаж, Уильям Уоллес, мастерски размахивал огромным мечом, с одного удара убивая очередного врага.

— Надо сначала посмотреть, — Устинов уставился на экран, где лилась кровища, и развернул конфетку «Раковую шейку». — Ох… ну и дела… ох, ой блин, ого! Башку с одного удара! Толян, перемотай на начало, глянем целиком.

— Так, это чё у вас тут? — в кабинет заглянула голова Шухова. — Фильмы смотрите? Опять х**нёй страдаем? А работать-то кто будет, мужики? Опять нихрена не делаете, опять мне за всех отдуваться!

— А кто тебе серию по налётам на киоски закрыл? — с гордым видом спросил Устинов, показывая на Якута. — А кто нашёл насильника, который по подворотням на девок нападал? — он кивнул на Толика и чуть повернулся ко мне. — И это я про Пашку молчу, он тебе вообще показатели на год вперёд сделал.

— И сам Васька нашёл убийц сторожа в магазине, — добавил Сафин и приоткрыл форточку. — Всех троих.

— Короче, — Шухов, смущённый, что втык не удался, кашлянул. — Моя тут с Китая вернулась… Андрюха, — он посмотрел на Якута, — твоему пацану коньки роликовые надо? Среди молодёжи знаешь как модно? Купи ему, пусть ездит.

— Зимой-то? — Якут глянул в окно. Несмотря на ноябрь, снаружи всё было в снегу. — Где он зимой-то будет кататься на роликах?

— Так лето настанет, вот и будет.

— Вот обычные коньки бы или