Нить судьбы - нить войны - Дикий Электрик

— По какому праву, вы арестовываете моих солдат? — начал он возмущаться.

— Они выполняли, ваш, приказ? — поворачиваюсь я к нему.

— Да, я им приказал…

— Руки вверх вы арестованы за организацию диверсии. — не дав ему договорить направляю на него револьвер и взвожу курок.

Поручик потянулся к кобуре, я стреляю в воздух и направляю ствол ему между глаз.

— Встал рядом.

Когда прозвучал выстрел поручик присел, увидев ствол смотрящи между глаз испугался и встал рядом с солдатами. Забираю у него из кобуры пистолет. Вижу дежурный наряд.

— Рассадить в разные камеры. — приказываю я.

Солдаты примкнув штыки уводят задержанных.

— Дядя Вась, ты чего сказать то хотел? — спрашиваю я убирая наган.

— Да хрен с этим зерном и керосином, там ущербу на сто рублей. — говорит мужик.

— Так ты, что серьёзно думаешь, я их к стенке поставить собралась. Ой насмешил. Урок я им преподаю и офицеру ихнему за одно. — уже открыто смеюсь я.

— Не ну ты выдал, дядь Вась. Я всё это время старался не заржать. — ржёт Колька.

Народ ржёт вместе с нами.

— А видел как офицерик присел? А девочка молодец, такая грозная. Ты где остановилась? Коль ты, её ко мне посели, там в казарме не продохнуть от портянок, а я её в баньке попарю. — смеётся дородная тётка.

— Хорошо Митришна, выпишу ей ордер на подселение. — смеётся Колька.

Мы возвращаемся в отдел. Колька пишет ордер на размещение. Минут через пять пришёл лейтенант из комендатуры.

— Ну и нафига, вы, мне этих поляков прислали? — спрашивает он поздоровавшись.

— Будем этих союзников, бесполезных, в чувство приводить. Заметил, что солдаты в офицерскую форму одеты, да и молоды они для солдат. Значит родственники чьи то. Скоро он прибежит за них просить. Поручик, пил скорее всего вместе с ними. У тебя, много конфликтов с местными? — говорю я.

— Да обычно, девушку не поделили, подрались. В сарай за самогоном залезли. Всё как и с нашими до войны. — пожимает тот плечами.

— Только сейчас война и они не водку пьянствовать должны, а на полигоне воевать учится. Думаю к вечеру выпустить придётся, но попугать надо. У тебя сообразительные есть, наверняка? Вот пусть они громко переговариваются, что расстрельное отделение готовят. Мол офицера к стенке, а рядовым по десять лет лагерей. Понял? — говорю я.

— Сделаю. Всё порядка больше будет. — улыбается он.

— Во бежит, смотри, целый генерал. — показывает в окно Колька.

— Я сама говорить буду, вы только не ржите. — говорю я взяв листок делаю вид, что пишу.

Поляк входит в кабинет, тут и так тесно, а он последний пятачок занял.

— На каком основании арестованы мой офицер и два солдата. Мы все амнистированы. — говорит он возмущённо.

— За прошлое я вам и не предъявляю, они арестованы за попытку устроить диверсию, по приказу своего офицера. Вот выписка для трибунала. Удачного дня товарищ лейтенант. — протягиваю я листок комендачу.

— Какая диверсия. Максимум кража. Мы готовы возместить ущерб. — говорит генерал.

— Ну, во первых приличный человек представляется. Во вторых это смотря как трактовать действия ваших рядовых и поручика. — говорю я и беру другой лист.

— Я, генерал Михал Тадеуш Токажевский-Карашевич. И как же можно трактовать действия моих подчинённых? — смотрит он внимательно.

Колька сообразил и дал дело генерала. Я пролистываю и закрываю.

— То что вы британский агент, это сугубо ваше дело. Если вам нравится когда вас и вашу страну используют в качестве колониальных войск тоже. Но попытка поджога колхозного сарая сейчас может толковаться только как диверсия. Соответственно вы пытаетесь прикрыть немецких агентов. — говорю я.

— Они не могут быть немецкими агентами. Я готов поручиться за любого из них. — говорит генерал.

— Следствие покажет, кто агент, кто так по глупости влез. Пока я вынуждена подозревать вас всех. То что я вижу не является воинским подразделением, готовящемся убыть на театр военных действий. — говорю я резко.

— Но они польские военнослужащие и судить их может только польский трибунал. — возмущается генерал.

— Эти люди являются диверсантами, конвенции на них не распространяются. Я могу прямо сейчас отдать приказ о их расстреле, моих полномочий для этого хватает с лихвой. — пинаю ногой под столом Кольку, готового заржать.

В кабинет заглянул боец и показал мне, мол начальство зовёт. Я встаю.

— Товарищ лейтенант, меня начальство вызывает. Возьмите с генерала, характеристики на арестованных и его личные гарантии о том, что среди его подчинённых нет немецких агентов. — говорю я выходя.

Боец ведёт меня. Как отошли останавливаюсь и начинаю ржать. Тот стоит не понимая.

— Видел бы, ты как с него спесь слетела, сейчас бы сам от смеха по полу катался. — говорю я.

— Там их командующий, с начальником штаба пришёл. Их тоже кошмарить будешь? — улыбается парень.

— Обязательно, зря что ли племянника пана Леопольда в Варшаве отметелила. — улыбаюсь я.

Отправив форму вхожу в кабинет.

— Вызывали Дмитрий Владимирович? — спрашиваю я игнорируя польских генералов.

— Заходи. Вот товарищи жалуются, что ты их офицера и солдат, без причины арестовала. — говорит капитан.

Осматриваю генералов.

— А где товарищи? Я тут только представителей британских колониальных войск вижу. — говорю я, видя как играют желваки у генералов.

— Ну зачем ты, так. Они хотят воевать вместе с Красной Армией. — говорит Дмитрий Владимирович.

— Закшевская Ядвига? Тебя и не узнать в форме. Хотя дерзость не изменилась. — говорит Леопольд Окулицкий.

— О пан Окулицкий. Как победили Русскую армию как обещали в полицейском управление? Как поживает Казимир? Надеюсь та психологическая травма не отразилась на его здоровье? Сколько ж мне тогда присудили? Неделю ареста вроде, за то что не дала, милым мальчикам, пошутить со мной. Ну я вижу, что польский офицерский корпус не меняется. — говорю я.

— Вы знакомы? — спрашивает по польски Лысый генерал.

— Очень хорошо. Кстати она свободно говорит по польски, училась в Варшаве. — отвечает Леопольд.

— Так, что по моим людям? — спрашивает лысый.

— Утром расстреляют. Чего зря диверсантов кормить. — пожимаю я плечами.

— Что значит расстреляют? — возмутился лысый.

— Поставят к стенки и пустят пулю в затылок. — объясняю я на польском.

— Госпожа Ядвига, как командующий армией, я готов поручится своей жизнью, что среди моих военнослужащих нет немецких агентов. — говорит лысый.

— Хорошо, как только вы предоставите соответствующие бумаги и компенсируете ущерб причинённый вашими подчинёнными, их отпустят. — говорю я.

— Я могу идти, Дмитрий Владимирович? — снова игнорирую я генералов.

— Да иди, Ядвига. Ты нашла где переночевать?

— Да всё замечательно. — говорю я выходя.

В кабинете генерал закончил писать.

— Отлично, как только ваш командующий предоставит подобную бумагу и компенсирует ущерб, вы получите своих людей. На будущее тут вам не Польша, собрались воевать готовьтесь,