Оракул с Уолл-стрит 3 - Алим Онербекович Тыналин

время беспрецедентного процветания. И во многих отношениях так оно и есть. Но, — я перевернул страницу, показывая другой график, — история учит нас, что такие периоды экстраординарного роста часто сменяются не просто коррекциями, а серьезными рыночными потрясениями.

Финч, финансовый директор, подался вперед:

— Вы предсказываете спад рынка?

— Я не предсказываю конкретную дату или масштаб, — осторожно ответил я. — Но считаю, что разумный подход к управлению крупным капиталом должен включать подготовку к различным рыночным сценариям, включая неблагоприятные.

Милнер удовлетворенно кивнул:

— Именно такой подход меня и привлек. Продолжайте, Стерлинг.

Я перешел к следующей части презентации:

— «План штормового предупреждения» предполагает три фазы и четыре категории активов.

Я развесил следующие диаграммы, демонстрирующие структуру портфеля и распределение по времени.

— В настоящий момент мы находимся в Фазе 1 «Готовность». На этом этапе предлагается следующее распределение капитала:

Я подошел к доске и начал писать:

1. 40% — Базовые акции компаний с реальными активами:

— Anaconda Copper Mining (10%)

— Commonwealth Edison (10%)

— American Agricultural Chemical (10%)

— Southern Railway (10%)

2. 30% — Защитные инвестиции:

— Муниципальные облигации штата Нью-Йорк (10%)

— Казначейские облигации США (10%)

— Привилегированные акции Consolidated Utilities (10%)

3. 20% — Перспективные отрасли:

— Container Corporation of America (5%)

— Johnson Johnson (5%)

— Newport News Shipbuilding (5%)

— Minnesota Mining Manufacturing (5%)

4. 10% — Высоколиквидный резерв:

— Наличные средства и краткосрочные векселя

Я заметил, что выбор компаний вызвал некоторое удивление.

— Я вижу вопросы в ваших глазах, — обратился я к аудитории. — Почему именно эти компании, а не более популярные фавориты рынка? Отвечаю. Я ищу бизнесы с тремя ключевыми характеристиками: фундаментальная ценность активов, стабильный денежный поток и низкий уровень долга.

Я перешел к следующему плакату:

— Anaconda Copper контролирует одни из крупнейших запасов меди в мире. Это актив, который сохранит ценность независимо от рыночных флуктуаций. Commonwealth Edison обеспечивает электричеством Чикаго, потребность, который не исчезнет даже при экономическом спаде. American Agricultural Chemical производит удобрения, а это базовый компонент для сельского хозяйства, ведь независимо от состояния экономики люди продолжают есть.

Финч задумчиво кивал, делая пометки в блокноте.

— А Southern Railway? — спросил он. — Железные дороги считаются циклическим бизнесом.

— Верно, — согласился я. — Но Southern Railway имеет три преимущества: самый низкий долг в отрасли, контроль над критически важными маршрутами для сельскохозяйственных грузов и значительные земельные активы вдоль своих путей. Эти факторы обеспечивают защиту даже при спаде перевозок.

Я перешел к объяснению защитных инвестиций:

— Муниципальные облигации Нью-Йорка предлагают сочетание налоговых преимуществ и относительной стабильности. Казначейские облигации представляют максимальную доступную безопасность. А привилегированные акции Consolidated Utilities дают стабильный дивидендный поток с приоритетом перед обычными акциями.

Когда я дошел до перспективных отраслей, заметил, что интерес аудитории значительно возрос:

— Container Corporation of America совершает революцию в упаковке. Johnson Johnson расширяет линейку медицинских товаров для массового потребителя. Newport News Shipbuilding имеет гарантированные контракты на годы вперед. А Minnesota Mining Manufacturing, более известная как 3M, разрабатывает инновационные материалы, которые найдут применение даже в экономически сложные времена.

Милнер слушал с явным одобрением:

— Очень нестандартный выбор, Стерлинг. Особенно мне нравится внимание к реальным активам.

Я перешел к следующей части плана:

— Теперь о фазах. План предусматривает три фазы активации, каждая из которых запускается при наступлении определенных рыночных условий.

Я повесил новую диаграмму:

— Фаза 2 — «Перегруппировка», активируется при первых признаках рыночной нестабильности. Конкретные триггеры: падение индекса Доу-Джонса на пятнадцать процентов от пика, повышение Федеральной резервной системой учетной ставки более чем на один процент в течение трех месяцев, или публикация двух последовательных квартальных отчетов о снижении промышленного производства.

Я показал изменения в структуре портфеля для Фазы 2:

— В этой фазе мы сокращаем долю акций до тридцати процентов, увеличиваем защитные инвестиции до пятидесяти процентов и поднимаем ликвидный резерв до двадцати процентов.

Финансовый директор вмешался:

— Это означает продажу акций при падении. Разве это не противоречит принципу «покупай дешево, продавай дорого»?

— Отличный вопрос, — я кивнул. — Фаза 2 не предполагает паническую распродажу. Скорее, это контролируемая ротация капитала. Мы продаем не все акции, а сокращаем позиции пропорционально, перемещая средства в активы, которые обычно показывают лучшие результаты в периоды нестабильности.

Я перешел к финальной части:

— И наконец, Фаза 3 — «Готовность к возможностям». Она активируется при серьезном рыночном снижении: падение Доу-Джонса более чем на тридцать процентов от пика или нарушение функционирования кредитных рынков.

Я показал структуру портфеля для этой фазы:

— В этой фазе мы перераспределяем капитал: двадцать процентов в акции фундаментально сильных компаний, которые пострадали от общей паники, тридцать процентов в защитные активы и увеличиваем ликвидный резерв до пятидесяти процентов.

Милнер поднял бровь:

— Пятьдесят процентов наличными?

— Да, — твердо сказал я. — В моменты серьезных рыночных потрясений наличные средства дают две критические возможности: безопасность и возможность приобретать качественные активы по чрезвычайно привлекательным ценам.

Я подошел к своему последнему плакату:

— Вся суть «Плана штормового предупреждения» не в предсказании конкретной даты кризиса, а в систематической подготовке к различным рыночным сценариям. Это как страховой полис, который также может стать источником значительной прибыли, если использовать рыночные турбулентности как возможности.

Я сделал паузу и оглядел комнату:

— Вопросы?

Конференц-зал погрузился в тишину, нарушаемую только скрипом карандаша Финча, продолжавшего делать заметки. Милнер смотрел на графики с задумчивым выражением.

Наконец, финансовый директор заговорил:

— Впечатляющая работа, мистер Стерлинг. Особенно для человека вашего возраста. Но позвольте спросить, если предложенные вами компании действительно настолько перспективны, почему другие аналитики не рекомендуют их?

— По двум причинам, — ответил я. — Во-первых, многие аналитики смотрят на краткосрочные показатели: квартальную прибыль, монетизацию текущих трендов, потенциал для спекулятивного роста. Я же ориентируюсь на фундаментальную ценность и долгосрочную устойчивость.

Я сделал паузу, чтобы налить себе воды из графина.

— А во-вторых, существует то, что я называю «стадным консенсусом». Когда определенные акции становятся фаворитами рынка, рекомендовать что-то иное становится профессионально рискованным. Если аналитик советует Radio Corporation когда акции растут, и они продолжают расти, он герой. Если он рекомендует Southern Railway, и она показывает скромные восемь процентов в год, когда RCA дает сорок, его могут счесть некомпетентным. Но что произойдет, если рынок развернется?

Питерсон, главный бухгалтер, впервые вступил в разговор:

— Предлагаемая вами структура довольно консервативна по сегодняшним меркам. Не