Красный май - Андрей Анатольевич Посняков

А у нас?

Серж невольно обернулся: в темных окнах домов отражались оранжевые и синие сполохи… Нет, вот мелькнул белый свет! Фонарик? Да, и не один…

Послышался звон разбитого стекла… Громыхнула короткая автоматная очередь! За ней – еще.

Стреляли с балкона соседнего дома. Били по спецназу и полицейским…

Те живо обнаружили цель – и тут же ответили! Судя по звуку – их пулемета!

– Он же не будут по нам стрелять? – испуганно прошептала Надин. – Ведь правда?

– Не знаю… Пригнись!

Полицейские пошли в атаку под звуки очередей. С десяток фургонов и грузовиков быстро подкатили к баррикаде, ослепляя студентов фарами и прожекторами. Что-то взорвалось, треснуло… Гранаты со слезоточивым газом?

Вроде бы, нет…

– Мы не сдадимся! Ni Dieu, ni maître! Ни Бога, ни господина! Soyons cruels! Будем жестокими!

Выкрикивая лозунги, на баррикаду взобрался бородатый Жан-Клод с красным флагом… Его тут же сбили с ног, сбросили наземь… Патрик и Сергей, переглянувшись, тут бросились на выручку, позади поспешали девчонки…

Позади послышался крик: кому-то из девушек перепало дубинкой… Да, похоже, всем!

С балкона уже больше не стреляли, верно, ушли, или до стрелков все де обрался спецназ… Ан, нет! Снова очередь. Откуда-то сверху… С крыши!

Несколько полицейских упали… Аннет снова не повезло: девушка вдруг дернулась, закричала и схватилась за руку. Из перебитого пулей предплечья хлестала кровь…

Между тем, полицейские уже прорвались за баррикаду, окружили всех и методично избивали дубинками, никакой помощи раненым революционерам никто не оказывал…

– Во двор! Живо! – уклонившись от дубинки, прокричал Серж. – Надо перевязать.

      Оглянувшись, Аньзе закивала:

– Да, да, скорее… Скорей!

Девушки – Аньез и Люсиль – подхватили подружку под руки, потащили… Слава Богу, полиции было сейчас не до них. Убежали – и ладно. Лишь бы не остались здесь, на баррикадах…

Во французские дворы можно было пройти толок через подъезд или решетку, и здесь, вблизи баррикад, все подъезды оказались запертыми. Зато покачивалась на одной петле сорванная дверь сельскохозяйственной давки. Той самой, где когда-то Серж с Аннет покупали пилы. Кажется, очень давно это было! Однако, и трех недель не прошло.

Серж едва успел забежать в лавку, как на улице заработали водометы. Неужели, такие уже в это время были? Или просто использовались пожарные машины? Сходить посмотреть что-то не очень хотелось.

– Надин, ты как? – подбежал и Патрик. Жан-Клод же с Надин, похоже, нынче оказались в самом водовороте, так, что было непонятно, вырвутся они сегодня или нет.

– К нам идут из Сорбонны, – ловко накладывая импровизированный жгут, неожиданно улыбнулась Агнесса. – На выручку. Много, человек двести! Я слышала, как в толпе говорили…

– Ты больше верь!

– О! Слышите?

Все прислушались. С улицы донеслись радостные крики. Правда, непонятно, кто радовался?

– Уж точно не флики! – решительно заявил Патрик. – Аннет, как ты?

– Да, вроде бы, ничего, – девушка жалобно улыбнулась. И впрямь, не очень-то везло ей в этом революционном мае. – То дубинками попадет, то вот – пуля…

– Кость не раздроблена… – закончив перевязку, Аньез подняла голову. – И пуля насквозь прошла. Повезло.

– Да уж…

– Все же ей здесь нельзя… В тепло надо… Вот что! Я – за машиной…

– Да подожди! – Патрик схватил девушку за руку. – Зачем машина? Мы ж тут рядом живем, забыла?

      Лавка была пуста, если не считать обломков прилавка и разного мелкого хлама. Прилавок, наверняка, пошел на баррикады, товар же растащили по домам нечистые на руку обыватели… А, может быть, и сам хозяин увез, если не совсем дурак. Здесь, на окраинах Люксембургского сада, сейчас, пожалуй, самый что ни на есть передний край! Серьезнее, чем в Сорбонне.

– А ты где так наловчилась раны перевязывать? – вглядываясь за витрину, вдруг поинтересовалась Люсиль. – Прямо, как медсестра. На «меде» училась? Выперли?

Аньез отмахнулась:

– В школе, на ОБЖ,

– А что такое ОБ…

Девушка не ответила, зайдясь в жутком кашле. Опять все началось! Этот жуткий кашель… Повторялся, как и тогда, раньше… все чаще и чаще! Правда, нынче помогла таблетка…

– Идемте уже! Стихло, кажется… – прядя на выручку подруге, поспешно распорядился стажер. – Если снова не начнется – как раз до дома успеем.

Не началось… И не закончилось. Флики взяли и разрушили одну баррикаду, вторую же не смогли – помешала прибывшая из Сорбонны подмога. К тому же, верно, полицейские и спецназ получили приказ отойти, дабы избежать кровопролития.

Празднуя победу, студенты радостно кричали и обнимались, а затем целой манифестацией направились по бульвару Сен-Мишель к Сорбонне.

Светало. Консьерж на рю Медичи, узнав жильцов, распахнул дверь.

– Ну, как там?

– Уже спокойно.

Все так и остались в квартире, улеглись вповалку: Патрик, Люсиль, Аньез и Сергей. Раненую Аннет уложили отдельно. Когда окончательно рассвело, Аньез и Серж все же сбегали за машиной, отвезли пострадавшую в госпиталь Сен-Венсан-де-Поль. Там Аннет и оставили.

– Я переоденусь, потом – в ателье, – на обратном пути заявила Агнесса. – Сегодня плотник должен явиться. Ты как?

– Вечером загляну. Если обстановка позволит, – прощаясь, молодой человек чмокнул подружку в губки. – Сейчас – обратно, к ребятам. Посмотрим, что там, да как.

Сказать по правде, Сергею давно хотелось на полном серьезе поговорить с Патриком. О ящиках, об автоматах… О Докторе, в конец концов!

Правда, сразу разговора не получилось – явились Жан-Клод и Надин.

– А мы вчера в Сорбонну пошли! – похвасталась девушка. Судя по виду, она уже успела переодеться, сменив рваные грязные джинсы на короткое красное платьице. Ну, и не забыла сделать начес, накрасить ресницы… И губки – в перламутрово-ярко-розовый цвет.

– Там такой был митинг, у-у-у!

– Вчера один из наших погиб, – пригладив бороду, Жан-Клод грустно почмокал губами. – И один полицейский.

Лохматая, в голубой рубашке Патрика, Люсиль поежилась:

– Вот ведь, до крови уже дошло! Брр…

– Всякая революция только тогда чего-нибудь стоит, когда она умеет защищаться! – поправив пальцем очки, с неожиданным пафосом парировал Патрик. – Так Троцкий сказал!

– Ленин, – Серж пригладил волосы. – Ленин это сказал, а не Троцкий. Вот в какой работе написано – не помню.

– Ну, кто – не важно, – отмахнулся Жан-Клод. – А постулат – спорный.

– Да как же спорный? Верный! – Патрик и не думал сдаваться, аж покраснел. – Ты же сам всегда говорил…

– Говорил… Но, сейчас… – бородач со вздохом покачал головой. – Вчера кто-то спровоцировал полицейских. В них стреляли.

– Стреляли?

– Я один слышал автоматные очереди?

– Я тоже слышал, – поддакнул Сергей. – Вот они и озлились… Или – не они? Может, провокаторы и в нас тоже стреляли? Бедная Аннет… еще б немного и… Похоронили бы.

Люсиль скривилась, словно от зубной боли, замахала