Красный май - Андрей Анатольевич Посняков

– Ну… оружие… – Сергей все еще думал – спорить с этим хитрованом или – из осторожности – нет? – Все же начиналось, как мирный протест!

– Ну да. Начиналось, – бросив окурок в пепельницу, покивал гость. – Все дело в демографическом послевоенном буме. Количество молодежи резко возросло. Число студентов во Франции за десять лет увеличилось втрое! Втрое! На всех не хватит благ! Вот и революция… Плюс усталость от режима. При всем уважение, генерал де Голль пришел к власти на фоне войны в Алжире, и через десять лет не собирался никуда уходить. Что это, если не диктатура? Какие, к черту, выборы? Как ни проголосуешь на плебисците, «да» или «нет», из тебя всё равно сделают козла! Поэтому, мы не будем ничего требовать и просить: мы возьмём и захватим. Мы не хотим жить в мире, где за уверенность в том, что не помрёшь с голоду, платят риском помереть со скуки. С тридцать шестого года я боролся за повышение зарплаты. Раньше за это же боролся мой отец. Теперь у меня есть телевизор, холодильник и «пежо», и всё же я прожил жизнь, как козёл. Не торгуйтесь с боссами! Упраздните их! В обществе, отменившем все авантюры, единственная авантюра – отменить общество! Освобождение человечества будет всеобщим, либо его не будет. Революция невероятна, потому что она настоящая.

Где-то Сергей все это уже слышал… или даже видел! Ну да, все в той же Сорбонне, это было написано на стенах университетских зданий! Эти фразы кричали студенты на митингах!

Черт возьми – Доктор говорит лозунгами! Никаких своих мыслей у него нет. Вот так профессор! Или, никакой он не профессор? Провокатор! Однозначный провокатор – ведь, выходит, так?

– Те, кто делает революцию наполовину, роют себе могилу, – так говорил Робеспьер!

И опять ошибка. Не Робеспьер, а Сен-Жюст! Ультрареволюционер, якобинец, самый молодой депутат Конвента. Казнен в двадцать шесть лет. Как-то так… насколько Сергей помнил из курса лекций по всеобщей истории. Он – студент – помнил, а профессор – нет?

– А вы какие лекции в Нантере читали?

– Римское право, друг мой.

Римское право… Ну, тогда мог и не знать. Хотя! Он же француз, интеллигент! Как может левый французский интеллигент, поклонник Сартра, не знать истории Великой Французской революции и путать Робеспьера с Сен-Жюстом?

Подозрительно это все как-то… Кто ж ты такой, Доктор?

– Знаете, друг мой, я вернулся в Париж совсем недавно, – устало вытянув ноги, Доктор вновь потянулся за сигаретной пачкой. Протянул и собеседнику:

– Курите, Серж!

– Нет, спасибо. Я уже.

– Как хотите. Так вот, я читал лекции в Индокитае, в Бразилии, даже в Браззавиле! Вернулся совсем недавно – и тут такое…

– Да уж!

– А вы ведь не француз, Серж?

Сергей спрятал усмешку – вообще-то, давно можно было догадаться.

– Нет. Я…

– Подождите, я сам угадаю… – с улыбкою замахал рукой гость. – Люблю, знаете ли, филологические загадки. У вас такой забавный акцент… не английский, нет… и не шведский… Скорее, угро-финский, да! Или даже славянский. Наверное, вы финн… или чех…

Финн или чех? Вот это разброс!

– Почти угадали. Я из Болгарии.

– Вот! – Доктор восторженно хлопнул себя по ляжкам. – Я ж почти так и думал. Болгарин! Бежали из-за железного занавеса?

– Нет. Родители переехали.

– Понятно… – Доктор бросил взгляд на часы – на вид, кстати, очень даже не дешевые. Правда, Сергей в часах не разбирался…

– Ну, мне, пожалуй, пора. Встретимся на манифестации!

– Обязательно! Счастливого пути.

В госпиталь Сен-Венсан-де-Поль Серж и Патрик пошли пешком, ни автомобиля, ни мотороллера ни у одного из них не было… да тут и идти-то всего ничего, по бульвару Сен-Мишель – минут пятнадцать-двадцать.

Серди прочих машин у солидной больничной ограды виднелся темно-голубой «Ситроен» Аньез. Уже приехала. Ну, так договаривались же.

Позади вдруг послышался автомобильный сигнал: с бульвара Порт-Рояль к госпиталю свернул маленький серый «Рено» – приехали Надин с Жан-Клодом. Теперь все были в сборе, вся компания… Кроме Люсиль.

– А вон и она! – Патрик улыбнулся и показал рукой на появившуюся из-за поворота ярко-розовую «Веспу». За рулем мотороллера сидела юная Люсиль. Розовая блузка, голубые джинсики, розовый прозрачный шарф и ярко-розовая помада. Все – в тон. Да, и кеды тоже – розовые. Посмотришь – модная гламурка, никак не революционер.

– Я привезла апельсины и сок! – поставив «Веспу», Люсиль сняла с плеча сумку с портретом знаменитой юной певицы Франс Галь.

– Серж, помоги…

Она так глянула… с таким намеком, с лукавством… Сергей невольно попятился – в этих юных девушках может в любой момент полыхнуть пламя нешуточной страсти! Ой-ой-ой!

Патрик засмеялся:

– Мы тоже не с пустыми руками.

Жан-Клод, между тем, открыл капот «Рено», вытащил из багажника баул…

– Чувствую – голодной бедняжка Аннет не останется! – резюмировал Серж. – Ну, что, идем? Надеюсь, через ворота нас пропустят.

– Ну, Аньез же договаривалась.

– Только недолго, – пропустив посетителей, предупредила похожая на монашку Мадлен. – У нас тут вообще-то строго. Но, нынче куратор разрешил… Он вообще поддерживает студентов. Халаты вот накиньте… ага…

Аннет явно было лучше! С забинтованным предплечьем, девушка сидела на койке и со смехом рассматривала цветные журналы «Салю ле копэн», обсуждая что-то с… Аньез?

Ну да, с ней! Даже Сергей не сразу узнал подружку: Аньез перекрасила волосы в каштановый цвет, и нарядилась очень уж модно: оливкового цвета блузка с длинным рукавом, и короткая юбка, белая, с оликовыми и светло-зелеными принтами. Белые гольфики, белые туфли на низком каблуке. В таком виде, конечно, только на баррикады! Прямиком.

– Подумала, все равно волосы уже отрасли – корни темные видно, – засмущалась Аньез.

– Нет, нет, тебе очень идет! Правда, правда.

Обняв подружку, раненая расхохоталась:

– Хочу себе что-то подобное… Только вот цвет… может, лиловый, а? Вот, как здесь, на обложке…

– Лучше темно-голубой, – поправив куцее платьице, посоветовала Надин. – Ты вообще как?

Аннет улыбнулась:

– Да хорошо все, спасибо Аньез. Доктор сказал – потеряла много крови. Отлежусь!

– Ей надо есть побольше фруктов и мяса.

– Мясо? Тут же рядом рынок, ага…

Жан-Клод и Патрик озабоченно переглянулись…

– Стойте, стойте! – замахала руками Люсиль. – Мы мясо-то здесь во дворе пожарим? Или в парке, у фонтана Даву? Типа барбекю, да?

– Правильно, – Аньез с прищуром посмотрела на парней. – Не рынок нужен, а кафе. Купите там хороший антрекот!

– Ой, не надо мне никакого мяса!

– Надо, ага!

Люсиль засмеялась… словно бы невзначай прижалась к Сержу, погладила по плечу… Не стеснялась ничуть, правда, на Аньез оглянулась… Ах, Люсиль, Люсиль…