Команда неудачников - Aron Bakenlly

“Койзен, я боюсь!” — Я дрожал всем телом, пока брат готовился хлопнуть деревянной дверью в свою комнату.

К моему молочному верхнему зубу была привязана рыболовная леска, которую брат смог раздобыть у соседского рыбака. Леска ценилась на вес золота, и тем не менее, небольшой моток дядя Спиррен пожертвовал для этой благой цели.

“А ты не бойся! Если всего бояться, то можно всю жизнь прятаться по норам, как мышь!” — Проговорил уверенно Койзен. — “К тому же это не больно!”

“Может, он сам выпадет?”

“Давай без “может”. Мы сами вершим нашу судьбу. Зажмурь глаза, если тебе страшно!”

Я так и сделал. И в ту же секунду услышал хлопок, и почувствовал, как несчастный зуб, который качался у меня во рту уже несколько дней, вылетел наружу.

“Ого! И всё?” — Удивился я. — “Это правда не страшно!”

“Я же говорил тебе!” — Брат поднял с пола мой зуб и протянул мне. — “Положи под подушку. Прилетит зубная фея и положит тебе траш, а зуб заберёт”.

“Правда?” — Я округлил глаза. — “Но почему она такая щедрая эта зубная фея?”

“Просто она строит себе целый замок из детских зубов!” — Койзен пожал плечами. — “Я так заработал много трашов, когда у меня выпадали зубы”.

Этой ночью я положил мой зуб под подушку, как и советовал брат. А наутро я обнаружил под подушкой всё тот же зуб и больше ничего.

“Зубная фея не захотела забирать мой зуб…” — Подумал тогда я. Меня настигло такое ужасное разочарование. Траш — это было немного, но всё же это были бы мои первые деньги на карманные расходы.

Почему Койзену повезло, а мне нет? Ответ был очень простым. Когда у него выпадали зубы, мама была дома. А когда они начали выпадать у меня, она была на границе в отряде. Наша мама была зубной феей. А вот папа трусливым гоблином. А некоторые гоблины, насколько я знаю, даже боятся покидать свои дома. Они сидят по норам всю жизнь. Как сраные мыши.

Я валялся на земле и хватался за горло. Боль медленно утихала, но не без помощи Альми. Он сориентировался мгновенно и что-то влил мне в рот, пока я вопил, как обезумевший ишак.

— Что ты ему дал?! — Допытывала наёмника Сти.

— Да какая в жопу разница? Главное, что это помогло! — Услышал я его невозмутимый голос.

— Пока ещё не факт. — Отрезала жрица.

— Кид, дружище, ты как? — Я увидел, как надо мной склонился Нидл. Его лицо было бледным, а губы дрожали. Казалось, что он вот-вот разрыдается.

— Я впо фьядке… — Пробубнел я. После зелья у меня во рту, словно, оказалась ледяная пустыня. Всё, что я ощущал — это холод. И больше ничего. Мой язык больше не принадлежал мне, и даже глотать слюну получалось с большим трудом.

— Говори уже, что это за зелье! — Рявкнула злобно жрица на наёмника.

— Хочу заметить, что это не я сработал непрофессионально, и чуть не угробил нашего командира.

— А я сразу говорила, что всё может оказаться неудачно. Я должна знать, как единственный лекарь в нашей команде, что ты ему дал!

— Напоминаю, что ты жрец-лекарь, а не просто лекарь. Ты не разбираешься в зельях и настойках.

— О, вот в этом ты сильно ошибаешься! Я отлично окончила прошлый триместр по алхимии и травничеству. У меня даже сейчас с собой несколько книг. Ради вас их взяла.

— Интересно, сколько бы раз Кид успел сдохнуть, пока ты искала бы в книгах статью о том, как ему помочь! — С сарказмом заметил ассассин.

— Префрафите ффорифся. Фсуо не фак уф плофо! — Попросил я.

— Ага, по тебе и видно. Дай хоть посмотрю, как там дела у тебя во рту. — Жрица села возле меня.

— Только не призывай больше свет. Мы поняли, что с ним ты не способна управиться. — Ухмыльнулся Альми.

— А ты, наёмник, если продолжишь меня подкалывать, то вместо выращивания зубов, их всех лишишься. — Предостерегла его злобно Стилла.

Тем не менее фельстелль заткнулся. Девушка же с заботой взяла мой подбородок и взглянула внутрь моего рта.

— Ожогов нет. Просто покраснение. Если бы этот болван не был таким упёртым, то я бы яснее видела картину.

— Фне фолофно! — Пробубнел я.

— Чего?

— Фолоф… Фолофд… Фолофдно… — Сделал я жалкую попытку объяснить то, что со мной происходило.

— Холодно? Тебе холодно во рту? О, ну конечно! — Стилла отпустила мою челюсть и резко поднялась на ноги. — Ты дал ему парализующее зелье!

— Ну дал. И что?

— Зелье, которое используют для наружного применения! Ты с ума сошёл! — Взорвалась девушка.

— Но оно же помогло. — Альми пожал плечами, словно, гнев жрицы был обычной шуткой или постановкой.

— Я просто не знаю, как с вами можно… Ох… — Стилла замолкла, подняла глаза к нему и удручённо проговорила. — Ладно, я сама этого хотела. Сама пошла с этими придурками… Правда, если этот дебил умрёт, то наш поход на Лайн оборвётся?

— Он не может умереть! — Вскрикнул Нидл.

— И не умрёт. Это не чистое нейтрализующее зелье. — Сдался наёмник и всё же решил посвятить нас в курс дела. — Оно разбавлено хладотоксином.

— Но хладотоксин создаёт ледяную плёнку! Его обычно используют, чтобы что-нибудь заморозить, к примеру, продукты! — Воскликнула Стилла.

— А ты хорошо осведомлена для такой глупой девочки. Да, именно так.

— Но зачем?!

— Тебе когда-нибудь заливали в глотку жидкий огонь? — Даже я заметил, как голос Альми посуровел. — Когда из тебя пытаются вытянуть любую информацию и твоего лучшего друга придают пытке, чтобы ты раскололся, глядя на то, как он страдает? Чтобы такого больше не случилось, я изобрёл своё зелье.

— Ого… — Тихо произнесла жрица. — Да уж… Но тогда… — Девушка обернулась к моему телу, лежащему на земле. — Должно быть, у него сейчас просто жуткий холод в горле.

— А фо! — Произнёс я, слегка поморщившись.

Через несколько минут, я решил, что могу идти. И хоть Стилла предлагала мне ещё немного отдохнуть и даже вернуться в Светликую цитадель, я был настроен решительно. Нам нельзя было терять время.

Мы шагали молча. Я то и дело ловил на себе сочувственные взгляды Стиллы и Нидла, и от этого мне становилось как-то неприятно. Наверное, через 20 минут нашего пути, друг внезапно спросил очень тихо и смущённо:

— Альми, и когда ты увидел, как твоего друга пытают, ты раскололся?

Наёмник молчал, наверное, секунд 30, а после чего, не поворачивая лицо к нам, ответил:

— Нет.

И мы пошли дальше.

* * *

Когда подошло время к ночлегу, то мне полегчало. Я даже более-менее нормально