Гений МАЗа - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

Тоёда, сам по себе, предполагаю, в иерархии автогиганта мало что собой представлял. Но принадлежность к правящему семейному клану выделяла его, как луч световой пушки выхватывает фигуру артиста на затемнённой сцене. Сэнсей Артур с полигона НАМИ сказал бы: «Тоёда, ёптить».

Он начал аудит организации производства легковых автомобилей и с первого взгляда выявил те же проблемы в контроле качества, о которых я писал докладные, по содержанию напоминавшие челобитные. Чисто по форме он был сух и сдержан, немногословен, но поскольку японец — пророк не из своего отечества, к нему ещё как прислушались. Дёмин собрал совещание и принялся втирать начальнику сектора легковых Сидорову, а также Высоцкому и мне о создании постов поэтапного контроля качества, об образовании специального экспериментально-испытательного участка по образцу АвтоВАЗа, о закупке оборудования диагностики, включая рентгеновские аппараты. Сурово вопрошал: «Почему это не сделано вчера?» и одновременно сверлил меня глазами. Я перевёл невысказанное так: «Вякнешь, что сто раз предупреждал, уволю к едреням». Сдвинув с мёртвой точки решение нашей самой болевой проблемы, Тоёда с помощником взялись за проектную документацию «березины».

Неделя выдалась адской. Переводчик шептал «повешусь или уволюсь». Дотошные самураи выискивали и находили кучу блох. Порой хотелось возмутиться: «придираетесь!», но чаще грохнуть себя руками по голове с криком «какого чёрта я сам не додумался». Оба островитянина сохраняли непробиваемое выражение морд, один со шрамом, второй гладкий, тем не менее, что-то неуловимое в них сквозило: они сочли меня чересчур сырым для руководства проектирования столь нового и сложного автомобиля. И, япона мать, оказались правы.

Я вообще не рвался на такую должность — заместителя главного конструктора, надеялся чисто идею продать, но инициатива наказуема, как в песне Володи Высоцкого, персонаж которой тоже всего лишь осмелился высказаться об идее защиты шахматной короны, а ему сказали в спортотделе: ага, прекрасно — сам и защитишь.

Среди японской недели выкроил однажды момент, чтоб ознакомить Дёмина и Высоцкого (нашего, не с Таганки) с ещё одной идеей, взваленной на меня добровольно-принудительно. Изложил письменно в докладной, устно присовокупил:

— Идея участия МАЗов в гонках реализуема. С учётом опыта вождения спортивных ЗИЛ-130, могу предложить два варианта. Через ДОСААФ проталкиваем в СССР инициативу организовать в Союзе ещё одну категорию раллийных соревнований, наряду с гонками на ЗИЛах и ГАЗ-53, с участием одних только МАЗ-500.

— Не знаю даже, — засомневался Генеральный, пригладив благородные седины на голове и поправив очки. — МАЗы имеют в стране свою нишу, уникальную. Зачем нам реклама? Продаём их не в рыночных условиях — по госплановской разнарядке.

Но ведь вроде бы уже принято решение о возведении КамАЗа? Точно я не знал и не хотел вызывать конфуз послезнанием.

— Нам нужны международные пробеги, — ввернул Высоцкий.

— Но без спортивных тренировок и соревнований внутри страны за рубежом делать нечего, это же не фантастика в духе фильма «Мировой парень». Товарищи, за границей наша машина проиграет в скоростных дисциплинах, но имеет прекрасные шансы заявить себя в длинных гонках на выживание. И коль речь зашла о рекламе, как вы посмотрите на участие в таких шоу женского экипажа? Слышал, к нам просится Татьяна Тихомирова. Валю Степашину дам ей в штурманы.

— Не просится, а мы её просим, — уточнил Генеральный. — Но на грузовик? Они же спущенное колесо не поменяют!

— Я видел Тихомирову. Мужичка средних кондиций она заломает. Валька хрупкая, но вдвоём колесо осилят. Наконец, за девушками должен следовать по пятам МАЗ-техничка с мужикастыми мужиками, он и так едет за командой. Свяжем их радиостанциями. Тихомирова смотрится на фото только как социальная реклама для передовиков животноводческих комплексов, но Валя вполне фотогенична, если хорошо накрасить и причесать. Для рекламы более чем.

— На стандартном грузовике?

— Не совсем, Иван Михайлович. Если на 500-го поставить кабину от седельного тягача и турбированный 238-й мотор на 300 лошадиных сил, получится нормальный гоночный боец. Подвеску доработаем, раму укрепим, прилепим дугу безопасности, пару штурманских приборов, дополнительный топливный бак, и — ура на мины. Хотя бы две машины, два экипажа — мужской Геныча и женский Тихомировой, плюс техничка. Осилим?

— Сам за руль не хочешь? — спросил Высоцкий.

— Спасибо, Михаил Степанович, но нет. На полигоне НАМИ перевернулся на ЗИЛе, едва не обделался. Не скажу почему, но это куда страшнее, чем на «жигуле», кувыркается многотонная масса, ты беспомощный… Простите, не для меня.

Соврал, конечно. Совсем не испугался и именно из-за чувства защищённости в большом автомобиле. Но запуск в серию 21067, проект «лучше Ауди», тренировки по мордобою перед встречей с марининым бывшим и подготовка к новым ралли в классе 1600 — и так слишком много для одного, чтоб брать на холку ещё и трак-рейсинг.

Отделался. А в субботу днём, смывая с души напряжение рабочей недели, повёл Марину в «Берёзку», отнюдь не в кафе, в одноимённый магазин.

Конечно, универмаги СССР в этой реальности на голову лучше аналогичных заведений в прошлом мире, но европейским супермаркетам уступают как крейсер «Аврора» линкору «Миссури». «Берёзка» в какой-то мере компенсировала этот разрыв.

Мы схватили альбом «Прибытие» группы АББА, буквально последний экземпляр, они шли нарасхват даже за чеки, боюсь представить, что бы случилось, если бы партию дисков выбросили в продажу в отделе грампластинок ГУМа за рубли. Хотя нет, представляю: все до последней ушли бы из-под прилавка «для своих» по госцене плюс 5 рублей. На потеху ОБХСС.

Марина радостно прижала к груди диск, благодарно поедая меня глазами, потом хозяйски переложила его в дипломат — не дай бог повредится.

— Что-то ещё посмотрим?

— Серёжа! Ты и так потратился.

— Не больше, чем стоит твоя улыбка.

— Ну, тогда… обувь. Нет, только примерю!

Мерила долго. Явно наслаждалась ощущением дорогой импортной обувки на ноге. Извинялась, что долго, но я не протестовал, любуясь, как Марина вытягивала стройную ножку в тёмном прозрачном чулке, снимала сапожки, затем дефилировала в туфельках мимо зеркала. Не исключено, не только сама развлекалась, но и себя демонстрировала в выгодном ракурсе, приготавливая к расставанию с чеками. Выбрала, отдам должное, сравнительно недорогие чёрные югославские босоножки с тонкими ремешками и на высоком каблуке.

Я оплатил, барышня потащила меня за локоть прочь из гнезда соблазнов, пока её взгляд не зацепился за что-то ещё.

— Где будем обмывать покупку? Как знаток злачных мест, рекомендуешь конкретный ресторан?

— Можно. А у тебя дома — убрано?

— Так-сяк. По холостяцким меркам — да.

— Только по пути тормознём у гастронома, куплю вкусного. Проставляю.

—