Гений МАЗа - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

Как с трёхи сдача…

— Ну, Высоцкий — это другое. У него есть настоящие стихи.

Не рискуя больше Розенбаумом и другими приветами из будущего, я пообещал стих, написанный где-то в 1944-м году.

— Тоже скажешь — не знаю?

— Давай попробуем. Наверно, про войну, раз сорок четвёртый. Если не все, то почти все слышала или читала.

Я вздохнул. Произносил эти строки многократно, и каждый раз сжимается горло, стискивает сердце, голос становится хриплым, а на глаза лезет непрошеная слеза.

Мой товарищ, в смертельной агонии

Не зови понапрасну друзей…

В интернете видел десятки версий текста, выбрал эту. Эффект оправдался: Марина ахнула.

— Знаешь, когда пел «Владимирский централ», как там, «Еду в Магадан», мелькнула мысль, что ты сам сочинил. Но эти стихи… Серёжа! Это же гениально. Прости, никогда не поверю, что они твои!

— Зачем мне врать? Автор — Ион Деген, знаменитый врач. Настоящий еврей, а не как некоторые юристы, выучившие «я вас умоляю». Не только гениальный поэт, но и великий воин. Один из лучших танковых снайперов СССР. Кстати, освобождал Белоруссию в 1944-м. Был тяжело ранен на фронте, любой металлоискатель сходит с ума в его присутствии — от массы неизвлекаемых осколков в теле. Великий человек во всех отношениях!

Давно умерший в той, в покинутой реальности, и всё ещё живой здесь, среди людей, которых весьма не хочется провожать в последний путь.

— Но это стихотворение не опубликуют. Снять валенки с ещё живого товарища, зовущего на помощь, — мародёрство, состав преступления. А что такова суровая правда войны, начальство не интересует. Спасибо, Серёжа.

— Прости, что о грустном.

— Наоборот. Чтобы чувствовать себя счастливой, нужно иногда грустить. Не всё в этой жизни развлекает…

Даже спорт, который считается зрелищным и доставляющим удовольствие зрителям. Но участникам соревнований — далеко не всегда.

Первый день был полностью посвящён отборочным поединкам. Мой с Зубрицким — для меня лишь четвёртый. Два раунда по три минуты, потом перерыв, чтоб восстановиться, если, конечно, не получил нокаута или травмы, препятствующей дальнейшему участию. В глубине души рассчитывал, что ОБХССнику сломают шею раньше нашей встречи, но в целом предчувствовал: не избежать.

В перерыве между выходами на ковёр смотрел чужие бои. Убеждался: таких как я — много. Люди колотят по мешку и груше для поддержания формы и способности постоять за себя на улице, но не для таких чемпионатов, где встречаются мощные и хорошо обученные парни, для которых основная масса является лишь пушечным мясом, третий-четвёртый сорт.

Таков был мой первый бой с погранцом. Марина сидела на трибуне и смотрела, но я не мог себе позволить хорохориться перед девушкой, основная задача — сберечь себя перед главной схваткой.

Парень уловил, что я не собираюсь бороться за победу и чисто отрабатываю технику защиты. Удовлетворился пропущенными мной несильными джебами, принёсшими ему победу по очкам. Пусть Зубрицкий смотрит и расслабляется, уверовав, какой я слабак.

Второй, вооружённые силы. Крепкий, но не техничный. Подобное мне пушечное мясо, что он тут забыл? Поймался на довольно простой встречный, раскрылся и получил тройку руками — на поражение. Если бы и этому слил, стало бы подозрительно.

Третий не вышел на ковёр, измордованный моим будущим соперником, предоставившим мне лишние десятки минут отдохнуть.

Наконец, мы сошлись. Во время рукопожатия, пока не вставил капу, Зубрицкий успел шепнуть:

— Отвали от Марины или сдохнешь, урод!

Значит, играем по-крупному.

Я уже видел его в прошлых поединках. Выше меня, вес больше сотни. Как супруга его выдерживала?

Жирноват, но достаточно резв и резок. Короткие чёрные волосы, выбивающиеся впереди из-под шлема, блестят мокрым. Под носом короткие усы, тоже мокрые. От соплей, что ли?

Как и в прошлых поединках, он избрал силовую манеру. Если по-простому, решил забить меня как мамонта — множеством тяжёлых ударов.

Конечно, я вышел против него в максимальной амуниции — шлем, нагрудник, раковина на причиндалах, щитки и наколенники на ногах. Но тот же шлем спасёт лишь от рассечения, но не от сотрясения мозга. Полагался на подвижность и реакцию, финтил, уклонялся, быстро смещался по ковру.

Я экономил силы, но ничуть не замечал, чтоб противник выдохся больше. Во второй трёхминутке он кинулся с удвоенной яростью, проваливался, забывая о защите, и пришло время для ответа.

Голова у парня крепкая на редкость, видел по предыдущим его боям. Зато мои руки способны крутить руль ЗИЛ-130 без гидроусилителя, и реакция гонщика. Посмотрим…

Пропустил мимо себя мощнейший хук правой, уклонив голову в сторону, и намертво перехватил его клешню. Левой толкнул локоть вверх, крутанул запястье. Исход боя должен был решить банальный и эффективный милицейский загиб руки за спину, но что-то пошло не так. Николай слишком поздно дёрнулся от меня в момент поворота его руки, пытаясь высвободиться из хватки, раздался треск, на предплечье ниже локтя образовался не предусмотренный природой сустав. Противник взвыл как пневматический звуковой сигнал у МАЗа. Чёрт, я ему сломал сразу и локтевую, и лучевую кость! Больно, наверно.

Судья остановил бой, я отпустил жертву. К сопернику кинулись тренер и врач их команды, но Зубрицкий через минуту расшвырял обоих и, рванувшись вперёд, сходу влепил мне пенальти по фаберже!

Зная о его подлой натуре и предупреждённый угрозой убить, я успел довернуть корпус и опустить руку, блокируя удар, но успел не вполне. Потом как в замедленной съёмке на гонках: машина, буксуя, соскальзывает к обрыву, ты отчётливо всё видишь, успеваешь обдумать, вытаскиваешь её на трассу, работая газом и тормозом… Тут точно так же. Видел летящий ко мне пудовый кулак уцелевшей руки, не только ускользнул с линии атаки, а ещё успел гвоздануть ему в нос снизу вверх основанием ладони, как отработал ещё в Тольятти и успешно применял, выпендриваясь перед Оксаной… Сам упал, схватившись за промежность.

— Серёжа! Серёжа!

Марина, сбежавшая с трибуны, дёргала меня за плечо. В голосе клокотали слёзы.

Убедившись, что поблизости никого, шепнул:

— Всё не так плохо, как изображаю. Вечером докажу. Где Зубрицкий?

— Унесли…

— Тогда и мы пойдём.

Ахая, охая и приседая, мол, смотрите граждане, как паразит отбил мне репродукционное достоинство, я поплёлся к раздевалке. Поскольку комната сугубо мужская как туалет, моя спутница осталась у двери.

Внутри выдержал новую атаку — со стороны тренера.

— Ты хоть понимаешь, что натворил? Соревнования прекращены!

— Извини, учитель. В следующий раз позволю себя убить.

— Шуточки шутишь? Да менты тебя упекут! Если гандон выживет, у него тяжкие телесные! И все наши