Гений АЗЛК - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

В приёмной кивнул секретарше: звони по списку.

Пока по плану, первые отклонения начались уже на площадке у заводоуправления. Севастьянов объявил об обыске моего автомобиля. Тем временем к нам начали подтягиваться заводчане. В другое время прикрикнул бы на них: 10 утра, что шатаетесь не на рабочем месте. Сейчас публичность не вредила.

Скованными руками я кое-как вытянул ключи из кармана пиджака.

— Вон, белая жигулёвская «копейка», с минскими номерами. Валяйте — обыскивайте.

— Нет! Служебная машина! — рыкнул главный из шайки.

— У меня её нет. «Волгу» Сайкова отдал бухгалтерии и секретариату. Вон ваши понятые — главбух и водитель, подтвердят.

— Да! Так и есть! — крикнул кто-то из толпы, окружающей нас и на глазах плотнеющей. Не каждый день увидишь гендиректора в наручниках.

— Начальник-джан! — влез Сурен, ломая все мои заготовки. — Ни разу Сергей Борисович не садился в мою птичку. Всё что в ней — то моё.

— Осторожнее! — предупредил его. — Эти беспредельщики могли подсунуть в салон что угодно, от патронов до наркотиков.

Но водитель только упрямо мотнул головой.

— Давай ключи! Открывай! — скомандовал Севастьянов. — Щеглов! Обыщи машину.

Я не уставал удивляться, насколько топорно подготовлена операция. Советские граждане знакомы с работой ОБХСС по патриотическим фильмам, в них милицейские персонажи представлены грамотными специалистами, свято чтущими закон. Сериал «Место встречи изменить нельзя», где Жеглов-Высоцкий подбрасывает кошелёк карманнику, ещё не прошёл на экранах, да и тот не изменил общего представления. И я знавал сотрудников милиции, которым за честь руку пожать… Здесь, честное слово, просто зверинец какой-то.

Малокалиберный сразу полез под переднее пассажирское сиденье и с торжествующим видом достал бумажный пакет, из него — две пачки 25-рублёвых купюр, 5 тысяч рублей. После этого предварительный сценарий окончательно рухнул, разрушенный Суреном.

Водитель с воплем «мои!» вцепился в деньги и с силой пихнул БХССника в узкую грудную клетку. Щеглов отлетел на Севастьянова.

— Ты хоть понимаешь, что напал на сотрудника милиции при исполнении! — заверещал полковник, сунув руку под пиджак, где, возможно, находился табельный «макаров». А может, и не находился.

— Ничуть! Эти засранцы не служебные обязанности исполняют, а хотели обобрать честного труженика предприятия! — мой голос звенел от напряжения, только бы не сорвать до хрипоты. — Товарищи! Вы вправе повязать всю эту шоблу, повалить мордами вниз и вызвать прокуратуру — пусть документируют попытку грабежа рабочего класса с использованием служебных корочек, а то и оружия.

Я импровизировал как мог, внутренне проклиная самодеятельность Сурена, был отличный шанс доказать, что провокаторы сами подложили деньги. Теперь пришлось спасать дурака.

Никакого пистолета Севастьянов не вытащил, глядя на приближавшихся вплотную крепких мужчин в спецовках. Один держал монтировку, второй — гаечный ключ. БХССники начали отступать, потом полковник скомандовал: уходим. Я покорно составил им компанию. Оглянулся, увидев Валентину в окне второго этажа. Надеюсь, хоть она не проявит лишней инициативы и сработает по инструкции.

А на что ещё оставалось надеяться?

Рисковал не по-детски.

Глава 11

Добыча

Мы впятером вышли через проходную, меня впихнули посередине на заднее сиденье их машины, пока без показной грубости, но и без избытка вежливости. Севастьянов занял штурманское кресло, дежуривший под моим окном и пропустивший бросок деньгами, сидел от меня слева, Щеглов, проворонивший сначала 25, а потом и 5 тысяч, втиснулся справа, эманации ненависти от него исходили чудовищные.

А в самом деле, ведь кто-то из оперов материально ответственный — снял деньги в банке под «операцию», за них отвечает, полковник, естественно, тоже, в силу должности. Если учесть, что рядовая советская семья откладывает в год порядка тысячи, редко кто больше, некоторые вообще живут без запасов, от зарплаты до зарплаты, то 30 штук — очень немаленькая сумма. Даже для меня, лауреата Государственной премии.

«Волга» отъехала квартал в сторону центра и остановилась.

— Брунов! — Севастьянов обернулся и вперил в меня «тяжёлый и проницательный», как ему казалось, взгляд. — Предлагаю честную сделку. Возвращаешь 30 тысяч, и мы оставляем тебя в покое. Наручники снимем прямо сейчас.

— Нулевой вариант? Но это для вас нулевой, полковник. Я же унижен и оболган перед многотысячным коллективом завода. Как мне директорствовать дальше? Так что на «честную сделку» не катит. У меня встречное предложение: компенсируете мне моральный ущерб, и я забываю о ваших сегодняшних злоупотреблениях.

— 30 тысяч, взятых под моё поручительство, Щеглов обязан сегодня вернуть в кассу ГУВД до 18−00. Без этого ни о чём не договоримся.

— Я разве против? — развёл бы руками, но браслеты не дают. — Пусть возвращает. Ага… только сейчас въехал — пятёру в «волгу» тоже вы подбросили на случай, если не сработает в кабинете.

— Значит, будет по-плохому, — подвёл черту Севастьянов. — Едем к вам домой. Там точно что-то обнаружится, обещаю. Очень долго будете жалеть, что не согласились на столь щедрое предложение.

После моего задержания Валентина должна была прихватить Сурена, ещё пару человек и лететь к съёмной квартире, опережая «волгу» оперов, к. м. с. по автоспорту должна справиться быстрее. Там будем следить за их шаловливыми ручками и смотреть, что ещё вздумают подкинуть, если 30 косарей, улетевших в трубу, им мало. В глазах полковника ясно читалось «это — личное!», он наверняка поднял куда больше тридцона, участвуя в коррупционной схеме «Автоэкспорта», теперь защищал покровителей и мстил. Если бы я совершил глупость и вернул им бабки, к гадалке не ходи — грызли бы меня пуще прежнего.

Севастьянов раскрыл мой паспорт и продиктовал водителю адрес, мне ничего не говорящий. Лишь когда «волга» остановилась, понял, куда меня привезли — к общежитию АЗЛК, где получил временную регистрацию ради оформления кооператива. Профессионалы в борьбе с хищениями социалистической собственности не удосужились узнать моё фактическое место проживания! Их дикий дилетантизм не вписывался ни в какие понятия. Кому расскажи — не поверят.

Меня подвели к вахтёрше.

— Брунов! Какую комнату занимаете?

— Почему я вам должен помогать? Надо — сами узнавайте.

Выпендриваясь, я выигрывал минуты, необходимые, чтоб Валя организовала нормальную оборону в квартире, и павианы не напугали Мариночку. А ещё чтоб звонки секретарши, оповещающей всех заинтересованных, принесли какой-то эффект. С одной стороны я понимал, что даже без блатов и подвязок выкручусь, скорее всего, у БХССников ну совсем уж ничего на меня нет. С другой, не хотелось коротать время в их компании