Гений АЗЛК - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

В воскресенье от товарища полковника никакой конкретики я не узнал. Сплошной туман: предположительно, некая вражеская разведка использовала (или могла использовать) советских расхитителей для шпионажа, поймав их на компре и шантажируя… Всё это непонятно, но здорово, и хрен знает какие неприятности сулит в будущем. Одно приятно: гэбешники хором прониклись братскими чувствами к страдальцу, получившему по роже стараниями ментов и добившемуся их задержания.

После тренировки наступила семейная идиллия. Оставив меня ответственным за Мариночку, дамы поехали на курс вождения, в этот раз — на «москвиче», «копейка» осталась на заводе. Уверен, у Вали получится лучше обучать курсанта её же пола, они разговаривают между собой на каком-то птичьем языке. Валентина командует Маше: плавно нажми ту штучку, а эту штучку переключи, и сестра моментально врубается, о какой именно «штучке» идёт речь.

На том же «москвиче» приехали в понедельник на работу. Понятно, что действия Вали в чрезвычайной пятничной обстановке приоткрыли тайну наших с ней отношений, уронив в пол мою привлекательность в качестве вдовца-одиночки для местных незамужних, но — плевать. Побои испортили имидж ещё больше.

На утренней 5-минутке в 8−00 я объявил руководящим сотрудникам АЗЛК, что по причине некондиционной внешности лишён счастья представить праздничную колонну на Первомае, отчего людей мимо Кремля проведёт мой первый зам. Расспрашивали о подробностях, сочувствовали.

Когда все вышли, ввалился Сурен.

— Сергей Борисович джан! Вай, какие негодяи… — понизил голос. — Что с 5 тысячами делать?

— Пока храни и не трать. Ждём, чтоб дело отправилось в суд. Следователь прокуратуры прекрасно понимает, что ты присвоил деньги, подброшенные ментами.

— Зачем говорите «присвоил»? Я вот принёс. Вы же, дорогой мой начальник, и старались больше, и пострадали.

— Сурен! Давай так. Держи у себя, не расходуй. Как история закончится, делим по-братски.

— Пополам! Спасибо, Сергей Борисович! В семье пригодятся. А помните, как козлы-мусора зеньки вылупили, когда я сказал «мои, отвали»!

Его распирало.

— Только никому ни слова! Ни семье, ни маме, ни лучшему другу!

— Могила.

— Тогда лови поручение. Вот тебе кассета с записью, как Щеглов, идиот, уговаривал меня взять деньги, которые сам потом спёр. Отвези в прокуратуру. Будут тебя про 5 тысяч спрашивать…

— Поклянусь, что 6 лет от жены прятал, нычку копил. С того дня, как эта «волга» появилась.

— Смотри…

Бухгалтерия сообщила, что поступившей выручки хватит, чтоб перед 9 мая людям с зарплатой премию выдать — по 10% от оклада на нос. И план по поставке машин выполнен, и баланс неплохой вырисовывается.

Конечно, денег у предприятия мало. Надо формировать целевые фонды, включая амортизационный. Но люди — важнее. Ничто так не укрепляет веру в начальство, как долгожданная премия, пусть в символическом 10%-ном размере.

По физиономии за это точно не получу.

Глава 12

«Руслан» и «Людмила»

К годовщине я вынужден был носить широкие солнцезащитные очки — в любую погоду и время суток, разбитые губы зажили, зато фингал на глазу красовался напоказ, из фиолетового перетекая в жёлтый. Оправдание сводилось к спортивной травме, не бомж я с битой мордой, а спортсмен-неудачник. Три девочки остались в Москве, на кладбище в Минске отправились всемером: мои приехали из Харькова, тёща с тестем, сестра Марины с мужем.

Там уже возвышался памятник, на который я отдал честную половину, окружённый хромированной металлической оградой, модный гранитный «парус». Портрет на медальоне скромный, фото её — ещё студенческих лет… Ну да, мамадорогая выбрала его из тех времён, пока Марина была с первым мужем, до сих пор котировавшимся выше. То, что второй зять выбился на должность, по аналогии с армейской иерархией генеральскую, ничего не изменило.

Я стоял около могилы и молчал, отключившись от разговоров, от происходящего…

Ничто во мне не говорило, что Марина где-то здесь, под землёй. Она — это её жизнь, действия, слова, смех, взмах ресниц, ироничный прищур серо-голубых глаз, нежность, поцелуи, всё то, что исчезло навсегда. Марины нет вообще нигде, кто бы здесь ни был похоронен.

Но чувство потери усилилось около могилы многократно. Я продолжаю влачить бренное существование, радуюсь Мариночке, слышу её первые слова, вижу первые шаги. Вообще неплохо устроен, подругу нашёл… А жена умерла, ничуть не черпая из отпущенной живому человеку благодати. Почему такая несправедливость?

Впрочем, в той и в этой жизни много раз убеждался — справедливости не существует, есть только результат человеческих поступков и стечения обстоятельств. Всё в руце божьей… или подвластно невидимой рулетке с заведомо рандомными результатами.

Чёрт возьми, как же горько!

Свояченица спросила про квартиру — ей невмоготу со свекровью, пришлось отказать: договор с японцами заключён на год и истечёт только в следующем апреле.

Бытовые и служебные проблемы помогли отвлечься. Переночевав у одного из бывших подчинённых, на следующий день развил бурную деятельность, убедившись, что на Минском моторном заводе она бурлит ещё пуще. Там образовался самодеятельный коллектив энтузиастов, включая Игната из политеха, студенты, младшие научные из Академии наук, местные инженеры, пара любителей-самодельщиков. Мало того, что работа кипела по заготовкам, начатым в мою бытность и с моей подачи — 4-х и 6-ти-цилиндровый атмосферный дизель, вдохновлённый D200 от «Мерседес-123», 6-ти-цилиндровый V-образный мотор для самой «заряженной» версии «березины», моно- и распределённый впрыск. На скромном некогда заводике, рассчитанном только на выпуск 80-сильных тракторных дизелей, началась подготовка к сборке двигателей для «Тойоты»!

Тут скажу, что легендарное качество японских движков — местами именно легенда. С начала 2000-х годов знакомые занимались импортом праворулек на Дальний Восток, там они продолжали бегать с правым рулём, для Центральной России перекидывали рулевое налево, меняли торпедо, рейку, короче, с большего придавали европейский вид. Так вот, некоторое количество моторов, особенно дизелей небольшого объёма, приходило из Японии с трещинами в блоке цилиндров от дефектов литья, что выливалось в подтекание масла или охлаждающей жидкости или даже смешение их, такие движки проще менять на контрактные, чем ремонтировать.

В этой реальности спецы «Тойота Моторс» оценили качество алюминиевого литья в местных условиях и согласились разместить на Минском моторном сборочную линию бензиновых двигателей и штамповки. Блок цилиндров, корпус головки блока, поддон картера, крышка головки — местного производства, комплекты «сделай сам» с коленвалом, шатунами, поршнями, начинкой головы и прочими деталями придут из Японии, контроль качества деталей и финишной сборки — только их инженерами. К концу года планировалось отгружать первые серийные образцы для группы «Карина-Королла-Терсел», а наши кулибины потирали руки от возможности приобщиться к тайнам тойотовского двигателестроения.