Гений АЗЛК - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

сегодня. Салон от «Тойота-Карина», инжекторное оборудование — в течение 10 дней. Всё, что смогу тебе достать как золотая рыбка, если понадобится, тоже за 10–14 дней. Помоги! В самом авральном режиме.

— Поста-араюсь.

Как только положил трубку, то, пользуясь проверенным средством чуть отвлечься, попросил Марианну принести обоим чай, Катька вздохнула с облегчением. Кажется, даже её седой ёжик на голове чуть пригладился.

— Мне ехать в Вильнюс?

— Если не против. Как и Брундзу, отблагодарю потом.

— Знаю твои благодарности… Ладно, про госпремию молчу. А на самую главную я рассчитывать не могу. Давно поняла.

— Ты о чём?

— Валентина — твоя девушка?

— Даже больше. Дочка называет её мамой.

— Мне соврал, что не готов к отношениям!

— Соврал, — легко согласился я. — Тогда и года не прошло со дня смерти жены. Никому не признавался, что мне кто-то помогает перенести утрату и справиться с Мариночкой. Теперь не делаю секрета. Прости, что обманул твои ожидания.

— Да какие ожидания… Да, шевельнулась мысль, что во Франции между нами что-то проскочило, и оно могло быть реанимировано, коль позвал меня в Москву.

— Дорогая! Я позвал тебя работать над дизайном легковушек. Тем, что у тебя получается лучше по сравнению с любым из моих знакомых в СССР. Ничего не обещал сверх того.

— Да я и не упрекаю… Неправильно это.

Что неправильно? А что правильно? Вот и пойми женщин. С отъездом Екатерины стало чуть проще.

Но и с мужчинами порой не сахар. Следующий тип, ставший на моём пути, следовательно — и всём пути прогресса (я же — гений, три смайла), носил китель со значками старшего советника юстиции, то есть полковника, и занимал должность старшего следователя по особо важным делам Прокуратуры СССР. Вызвал меня вежливо — через телефонный звонок в приёмную и осведомившись «когда будет удобно», при общении включил обвинительный тон. В следующем тысячелетии подобное будут называть наездом.

Но наезд на неудобное препятствие запросто выбьет подвеску, поверьте автогонщику.

— Уголовное дело о злоупотреблениях в «Автоэкспорте», возбуждённое по факту приписок с целью незаконного получения премии по итогам 1978 года, передано из прокуратуры города нам, и оно обросло несколькими дополнительными эпизодами.

— Я глубоко удовлетворен услышанным! — хотя тон, которым произнесена эта фраза, ничуть не вызывал удовлетворения. — Сколько нервов положил, был незаконно задержан и избит БХССниками, требовавшими сидеть тихо. Фактически выполнил работу органа дознания и следствия, выявляя их преступные схемы, пострадал. Надеюсь, получу благодарность хотя бы в устной форме.

— Вы вызваны не для благодарности. Несмотря на активность, чтоб привлечь к ответственности предшественника, вы совершили ряд действий, образующих состав преступления.

— Внимательно слушаю, почему вы, только что предупредивший меня об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний как свидетеля, ставите в положение обвиняемого.

Высший следственный уровень СССР, а в пренебрежении формальностями ничуть не ушли от районной милиции! Марина, ау, пусть твой светлый дух витает поблизости и даёт правильные советы.

— Я не предъявил вам обвинения, потому что предварительно хочу уточнить важные для следствия детали. Начнём с контракта между объединением АвтоМАЗ и иностранной корпорацией «Тойота-Моторс».

Опять двадцать пять…

— Что в нём не так?

— Его подписанием экономике СССР нанесён ущерб в особо крупных размерах. Сколько японцы зарабатывают на перепродаже белорусских машин? Тысячу долларов с каждой?

— Немного меньше, часть съедают расходы на транспорт, рекламу, продажи, обслуживание. Навскидку — около 500 долларов США с экземпляра.

— А объём годового контракта?

— Белорусской ССР доведён план отгрузки на экспорт 100 тыс. машин на 1979 год. 50 миллионов долларов японцы поднимут, но начиная со следующего года, потому что первые два месяца МАЗ грузил машины по контракту с «Автоэкспортом» себе в убыток.

— Что значит — в убыток?

— Потому что, обладая монополией на получение от МАЗа машин, «Автоэкспорт» в приказном порядке довёл закупочные цены ниже заводской себестоимости экземпляра, за «рогнеду» по ставке как за М-412, за «березину» как за «волгу». Мы писали жалобы в Минвнешторг, Совет министров БССР — в союзный Совмин, что в бетонную стену, ответ один: «цены экономически оправданные», снижайте издержки. Мы были связаны по рукам и ногам самым главным документом: планом экспортных отгрузок на год. То есть работай себе в убыток, покрывай его из средств МАЗа и республиканского бюджета, из союзного бюджета он не возмещался. Причина более чем понятна, часть автомашин и запчастей дельцы «Автоэкспорта» толкали налево, без оплаты, дырку им чем-то надо было закрывать.

— А вы свою, как только что выразились, «дырку», закрыли лишением государства 50 миллионов долларов прибыли в год? И сотен миллионов валютной выручки?

— Вините в этом не нас, изыскавшим хоть какой-то выход из безвыходной ситуации, а чиновников, покрывавших аферы «Автоэкспорта» и глухих к нашим мольбам.

Он ухмыльнулся.

— То есть вы предлагаете арестовать Председателя Совета Министров?

— А вы начните с малого. Моей подписи нет ни на одной бумажке касательно контракта с «Тойота-Моторс», его подписал Генеральный директор на основании специального совместного постановления ЦК КПБ и Совета Министров БССР. На постановлении имеется подпись Машерова, члена ЦК КПСС и кандидата в члены Политбюро, она равносильна приказу для Дёмина. Машерова слабо взять под стражу? Не отвечайте, и так известно, что решение пустить в расход чиновника такого уровня принимаете не вы, а Политбюро, и не из-за его проделок, а в силу текущего расклада сил в самом Политбюро. Сунетесь к ним со своей инициативой — прихлопнут как таракана тапкой, товарищ старший советник юстиции.

Ох как ему не понравилось сравнение с тараканом!

— Хотите сказать, что не имеете никакого отношения к этому контракту?

— Отчего же — имею. Именно через меня руководству передано это предложение, оно исходило от японцев. Я не принимал решения, это сделали Машеров и Дёмин, но как коммунист, у меня тогда шёл кандидатский стаж, обязан выполнять решения партии. А вы — нет?

— Какой же вы демагог, Брунов! Скользкий и изворотливый.

— То есть директором крупнейшего машиностроительного завода должен стоять сухой и дубовый тупица? По контракту с «Тойотой» мы разобрались, какие ещё мои действия, по вашему мнению, содержат состав преступления?

— Хищение 25 тысяч рублей, принесённых операми в ваш кабинет в качестве операции «реализация взятки».

— Тоже спрашивали. На звукозаписи чётко и понятно: я отказался брать взятку и выгнал уродца из кабинета. Куда он дел деньги — ищите. Не моя проблема.

— Он вышел