Гений АЗЛК - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

На лице министра прорезалось понимание.

— А также твой личный… штурман?

— Конечно, Анатолий Анатольевич. Скоро поженимся.

— Оказывается, у тебя хороший вкус не только на машины. Веди в кабинет, поговорим о серьёзном.

Поднялись, расположились. Я, хоть и младший по статусу, да и вообще уж второй день как лишённый какой-либо должности, первым захватил слово.

— «Людмила» удалась, но так проектировать машины — на голом энтузиазме и общественных началах — недопустимо. Секрет успеха кроется в использовании японских наработок и МАЗовских, внедрённых в «березине», но этот ресурс не беспределен. Я возвращаюсь к выстраданной идее: учредить единый конструкторский центр легковых автомобилей, где сосредоточить лучшие технические творческие силы, создавать новые модели, пока старые только становятся на производство. «Людмилу» мы сварганили за 90 дней, за год её несложно довести до опытной предсерийной партии, в 1981 году она начнёт замещать 2140 на конвейере. Заниматься её доводкой должен этот конструкторский центр — в тесном взаимодействии с заводом. Давным-давно такая миссия возлагалась на НАМИ, но надежды не оправдались. Учёные института зачастую увлекались экзотическими проектами и собственными инициативами. Но соединённая производственная база — НАМИ, АЗЛК и отчасти ЗИЛа — в Москве достаточная. Не нужно ни единой копейки капвложений в оборудование. Только заказы заводов! Конструкторы АЗЛК, к примеру, года три вообще занимались, по большому счёту, ничем. Квалификация падала, люди увольнялись. Я был вынужден привлечь специалистов из Минска и Вильнюса. Но и в Минске, не постесняюсь сказать, с моим уходом конструкторский потенциал ослаб. В Вильнюсе отлично реализовали мои задумки, но их собственное творчество работает только на спорт. Порознь мы слабы, в кооперации — сильны.

— Ваше предложение наткнётся на огромное сопротивление, — заметил Игорь Иванович. — В Горьком проектировали «волгу» 3101, потом в чуть изменённом виде 3102, на это ушло более полутора десятков лет и сейчас, наконец, готовят к постановке на производство. Если в олимпийском году не успеют, в 1981 — наверняка. Думаете, Иван Иванович уступит вам проект?

— Я работал под началом Киселёва на ГАЗе, хоть был простым инженером, но понимаю — он умный и порядочный человек. Если ему предложить концепт современного автомобиля, а не подделки под американца начала 1960-х годов, которой является 3302, к тому же наша будет технологичнее, он бросится против прогресса как пехотинец с гранатой против двух танков? Иван Иванович не таков.

— Плохо вы его знаете…

Вообще не знаю. В прошлой жизни был далёк от него, в этой видел его мельком на совещаниях. Признаваться не буду.

— Сама идея «руслана» уже вызвала переполох, — подтвердил Житков. — Да, 3302 устарела даже по состоянию на 1970-й год, на носу 1980-й. Но в эту «волгу» вложено столько сил, не только в проектирование, но и доказывание необходимости замены ГАЗ-24… Кстати, не доказали до конца, одобрен одновременный выпуск их обеих. Словом, Сергей Борисович, инициативой «руслана» вы торпедировали запуск конструкторского центра. Это плохая новость. Но есть и хорошая. Товарищ Латынин утвердил наше ходатайство об утверждении вас Генеральным директором АЗЛК, без всяких и.о. Морщился, а визу всё же поставил. Так что без работы не останетесь.

— Я бы и так не остался! У меня масса вариантов…

— Но партия выбрала самый почётный и ответственный из них, — в присутствии посторонних Анатолий Анатольевич переходил на «вы». — И вас не поймут, если откажетесь. Но чтобы это не стало крушением планов, приказом по министерству будет утверждено создание межзаводского Конструкторского центра при АЗЛК с передачей вам нескольких штатных единиц из НАМИ. На доведение 2150 до серийного производства получите госзаказ и финансирование. «Руслан» — только в инициативном порядке, за счёт собственных средств, и лучше бы мы с товарищами из ЦК больше о нём не слышали. Будете представлять «людмилу» журналистам, не дай бог кому-то из вас упомянуть о среднелитражной модели.

— Вы ставите меня перед фактом… Тогда я позволю себе наглость просить об удовлетворении наших запросов о приведении в порядок инфраструктуры АЗЛК. Я имею в виду производственную санитарию, пожарную безопасность, охрану труда, очистные сооружения. То, что не сделало предыдущее руководство, профукав деньги. Из оставляемой нам выручки предприятия всё это растянется на 3–4 года. Если подходить от буквы закона, завод надо останавливать прямо сейчас и сажать Генерального за то, что не остановил его вчера.

— Слишком много… — протянул ЦКовский, но я понимал, что упускать момент нельзя, и гнул свою линию:

— Вы подвели к ситуации — выполняй партийное поручение и занимай должность, с которой в любой миг отправишься на нары. Спасибо, мне и на свободе неплохо. Договариваемся только так: заводу дают нормально работать, и мы работаем. В любом другом случае желаю удачи без меня.

Всем присутствующим известно — в похожей ситуации пребывают все директора автозаводов, может, исключая Брундзу. И только я потребовал нормальных условий.

Визитёры переглянулись. Житков вздохнул:

— Значит, мне придётся отправить в Совмин проект постановления о развитии АЗЛК. При поддержке ЦК он пройдёт, но это не один день.

— Чтобы чувствовали себя в безопасности, я организую для вас временную охранную грамоту, — придумал партчиновник. — Грамоту ЦК КПСС за исключительные достижения в оздоровлении предприятия. Если к вам прицепится какая-то инстанция, суйте эту бумагу в нос и объясняйте: Центральный Комитет считает работу Сергея Борисовича безупречной, любое иное мнение, противоречащее позиции ЦК, пусть засунут себе… Сами найдут — куда. А там и Постановление Совмина созреет. Договорились?

— Сразу Героя Социалистического Труда просить? Ладно, не гоже наглеть. Договорились.

Мне тиснули руку и покинули кабинет, Житков с заметным облегчением. Он единственный понимал, что с меня станется отказаться от должности, равной герцогской.

Жаль, что в России отменили титулы. Герцог… нет, я скромный, удовлетворюсь скромным минимумом: маркиз Серджио де Брунов, владелец автоагрегатного заводика на тысячу крепостных рабочих и латифундии на две деревни с крестьянами.

Поскольку голова принялась генерировать шутки столь низкого пошиба, отметил у себя переутомление от марафона с доводкой «людмилы» и впечатлениями от гендиректорства, решил, что на сегодня хватит. Объявил замам и остальному начальству второго уровня, что моя отставка не принята, кто надеялся увидеть сатрапа свергнутым, облом, остальное всё на завтра. Поручил вызвать телевизионщиков и журналистов из «За рулём», обещая сенсацию года. И уехал домой на Валентине.

— Мне не подписали увольнение, — сообщил по пути. — Некоторое время считаюсь полноценным с виду Генеральным. Мне это надо?

— Надо!