Гений АЗЛК - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

два с половиной года назад и с другой женщиной, сейчас привёз Валентину, хорошо родителям знакомую, но ранее в качестве, так сказать, друга семьи. Что наша дружба ещё в Минске зашла дальше отношений на пионерском расстоянии, мои догадывались, но никто не старался афишировать. Теперь не скрывал, что живём в Москве вчетвером как семья, немного странная. Как Ленин с Крупской и сестрой Марией, неосторожно пошутила Валя, спасибо, что в отсутствие посторонних ушей.

Нет, неловкости не почувствовал. Появление трёх взрослых в крохотной трёшке-распашонке, сразу ставшей тесной, затмила единственная кроха. Некоторый моральный дискомфорт я ощутил, когда в воскресенье, накануне возвращения в Москву, позвонила тёща из Минска, мама рассказала про ближайшие планы, умолчав, естественно, о присутствии Вали, и прозвучала просьба: привезти Мариночку на неделю в Минск. Рискуя ещё раз испортить отношения, а они и так никогда не были особо тёплыми, я воспротивился наотрез. Положив трубку, мама спросила — почему.

— На 100% уверен, но предполагаю: бабушка начнёт совать Мариночке фото её покойной мамы и говорить «вот твоя мама». По-своему права, и когда ребёнок подрастёт, я не намерен скрывать, кто её родил, пожертвовав жизнью. Но не сейчас. И так девочка в дезориентации, вы же слышали, у нас «мама Маша» и «мама Валя». Третью маму ей просто рано!

— Твоя правда, сынок, — вмешался отец. — А как только минские услышат от Мариночки про «маму Валю», встанут на дыбы.

Родители её приняли более чем благосклонно, даже лучше, чем Марину на Новый год. Валентина была знакома, понятна им, а, главное, замечательно относилась к Мариночке, та тянулась к «маме Вале» сильнее, чем к родному отцу или тётке.

Выехали. Штурман попросилась за руль на первую и дневную часть пути, я не возражал. Харьков остался далеко позади, вокруг тянулись поля, а как только показался первый лесок, вдруг притормозила и свернула с шоссе на просёлку.

— Сергей! Я, конечно, буду скучать по девочкам. Вы — вся моя семья. Но, честное слово, хочу думать, что эти две недели ты — только мой. Знаю, работа — святое, но в остальном…

Валя отстегнулась и перелезла ко мне на колени, что непросто в маленьком салоне «копейки», хоть я благоразумно тут же сдвинул штурманское сиденье до упора назад и откинул спинку. Моя дражайшая была в джинсах, не в юбке, чтоб коленками не отвлекать меня от управления машиной, может, только это заставило отложить секс до возвращения домой. В остальном была так нежна и настойчива, что я расплылся как холодец, забытый на ярком солнце. Даже пердунчик во мне помалкивал, он предостерегал совершенно о другом.

Не всё в жизни гладко, но я счастлив! Счастлив благодаря этой женщине. И всему остальному тоже.

Ну а работа больше дарила хлопот, чем радости. В понедельник меня вызвали, кто бы мог подумать, на расширенное заседание коллеги Министерства сельского хозяйства. Слушая первый час протокольно-ритуальные спичи о руководящей и направляющей роли КПСС в развитии агропромышленного комплекса страны, натурально засыпал, поймав себя на мысли о том, что лучше бы предупредил секретаршу, что уезжаю в Минсельхоз, а сам забурился пораньше домой тешиться с Валентиной. Потом стало интереснее. Выступал академик из АН СССР, которому честная наука была важнее идеологических установок, и плевал он на «руководящую-направляющую» с высокой колокольни.

— Урожайность картофеля на колхозных полях, как правило, не превышает 20 тонн клубней с гектара, причём в результате привлечения студентов и другой неквалифицированной рабочей силы, а также неправильного хранения, потери доходят до 40–60% от выращенного урожая. В то же время на приусадебных участках и в садоводческих товариществах выходит из расчёта до 100 тонн! И практически ничего не сгнивает. Разумеется, гектарами наши частники не владеют, тем не менее, всего 1–2% от использованных для посева картофеля земель, находящихся в индивидуальном пользовании, дают более 50% объёма это продукта, доходящего до стола трудящихся.

Ну, тут он Америку не открыл. Индивидуальное фермерское хозяйство или малое капиталистическое с несколькими наёмными работниками в разы эффективнее социалистических гигантов. Как в том анекдоте: «Что такое колхоз-миллионер? Тот, долги которого исчисляются миллионами».

Он засыпал нас цифрами по производству винограда, выращиванию фруктов, цветов… Цифры — разные, картина — одинаковая. Как я и ожидал, его довольно грубо перебил чиновник из отдела идеологии ЦК, которому председательствующий слова не давал.

— Вы что же предлагаете, товарищ? Отказаться от ленинской политики партии по коллективизации? Распустить колхозы и вернуться к кулачеству?

— Я предлагаю взвешенное отношение. Не поддерживать на плаву убыточные колхозы-гиганты, лучше уж вернуться к закупке зерна в Канаде, а заняться разукрупнением, до создания сельхозартелей от 25 до 100 работников, где труд каждого виден и может быть оценён, а лодыря просто выпрут пинком ниже спины. Ильич бы не возражал против такого решения, огульная коллективизация с гигантоманией пришла в период сталинской коллективизации, причём партия осудила её методы. Я могу продолжать без помех?

— Конечно, продолжайте, — согласился министр, председательствующий на собрании.

Короткая перепалка между идеологом и реалистом оживила происходящее.

Академик много ещё чего сказал дельного, в заключение отметил, что продолжающиеся вливания в огромные хозяйства далеко не всегда приносят ощутимую пользу. Хронически отстающие монстры надо разукрупнять, малые кооперативы насыщать сельхозтехникой, соответствующей масштабу и характеру их работы.

Ближе к технике — теплее. Но АЗЛК ни разу не относится к сельхозмашиностроению.

Время близилось к 18−00, коллегия закрылась, утвердив расплывчатое решение «изучить пути дальнейшей интенсификации сельского хозяйства», я намылился домой, но меня перехватил первый зам министра и утянул к себе. Визит в далёкое от моих интересов министерство вдруг обрёл черты полезного.

Оказывается, для малых сельхозкооперативов в Советском Союзе совершенно недостаточно техники. И если тракторами их можно обеспечить за счёт увеличения производства Т-25, остального до печального мало. В частности, колхозы и совхозы снабжаются грузовиками ГАЗ-53 и ЗИЛ-130, явно избыточными. Не вызывают восторга малые полноприводные машины — УАЗ-469 и ВАЗ-2121.

— Смотрите, Сергей Борисович, в чём загвоздка. В СССР не изжита проблема приписок с тонно-километрами, соответственно, с излишками топлива на ЗИЛах и ГАЗах. Поэтому бензин А-76, поставляемый колхозам и совхозам в любых требуемых количествах, столь любим автомобилистами. Покупая «москвич», многие немедленно ставят дополнительную прокладку под головку блока цилиндров, снижая компрессию, и заправляют машину 76-м бензином — полный бак за бутылку «чернил» или даже за спасибо. Некоторые понятия не имеют, как на АЗС пользоваться пистолетом.

— В курсе, конечно.

— Но у населения нет и в ближайшее время не предвидится дизельной техники, к тому же