Как я строил магическую империю 15. Финал - Константин Зубов

как можно дальше. Но блин, он знает, что мы следим за ним, и запросто, поравнявшись с Москвой, может резко повернуть на юг и прибыть сюда очень быстро.

И вот тогда всё станет по-настоящему плохо. Впрочем, и сейчас не сказать, что хорошо.

— Вижу наших! — крикнул Феникс и радостно ткнул пальцем в стекло обтекателя, где вдалеке, чуть правее сражающихся со слизнем Луна и Широ, из дымки появились сотни досок.

— Видим вас! — подтвердил Свят. — Ого! Какую интересную хрень вы придумали! Это я про мост.

— Сзади за нами быстро течёт, скорее всего, очень опасная штука! — сообщил я. — Выстраивайтесь по обе стороны впереди моста и расчищайте дорогу. Чаиро! Сужай ширину до десяти метров. Упор на длину!

— Понял!

— Феникс, опускай борта и снижайся!

— Есть!

— На досках свои! — крикнул я, когда мы оказались в пятнадцати метрах от моста. — Они прикроют. Ваша задача — просто бежать. Сзади гонится враг, которого нам не одолеть!

Солдаты внизу наверняка боялись, но, похоже, у них были очень хорошие командиры. Они быстро изменили строй и, продолжая отбиваться от монстров, ломанулись по более узкому, но теперь удлиняющемуся в пять раз быстрее мосту.

Я кинул взгляд назад, видимость не превышала трёх километров, и розовой дымки ещё видно не было. Но она там есть и устраивает нам гонки на выживание.

— Мы можем начать помаленьку таскать бойцов на досках, — предложил Гензо. — Там вон смотри, раненые есть.

— Согласен. Передай Святу, пусть займутся.

— А мы чего делаем? — спросил Феникс.

— А мы следим за тем, чтобы не пожаловали ещё какие-нибудь незваные гости.

Я закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, но осуществить задуманное мне не дали.

— Дим, там в Савино вызов пришёл. Тебя хотят.

— Кто? — спросил я, удивлённый странным тоном Гензо.

— Не поверишь… Толстой!

* * *

Меньше часа назад.

Императорский дворец в Нижнем Новгороде.

Гордый открыл глаза и прямо перед своим носом увидел лежащий на боку пустой стакан.

Командир «Альфы» испытал в жизни много физической боли. Вернее, так он думал до настоящего момента, но теперь понял, что это всё была лишь щекотка. Что творилось сейчас с его головой, было невозможно описать словами.

Стараясь даже не дышать, Гордый нащупал на поясе сферу и коснулся её пальцами. Волны спасительного лечебного тепла тут же стали распространяться по телу, но он рискнул пошевелиться только через минуту.

Командир «Альфы» со стоном поднял голову и вытер щеку — оказалось, что он лежал в луже пролитого виски. Он оглянулся и обнаружил двух замерших на ковре подчинённых. Быстрое сканирование показало, что они без сознания, но живы.

Гордый хотел было встать и помочь им, но тут его голову пронзило. Но в этот раз не болью, а озарением.

Голос замолчал!

Тот самый голос, в который трансформировался зов, когда они в первый раз шли к центру Москвы.

Сука! Неужели Акулов сумел уничтожить озеро⁈ Неужели именно он был на том замеченном радарами летающем объекте, который мчался от дворца к древней столице? Да, наверняка он! Но нет, озеро живо, просто Акулов как-то сумел его заткнуть.

Командир «Альфы» схватил стоящую на столе почти полную бутылку виски и присосался к горлышку. Он услышал сзади стон, но даже не обернулся и жадно думал!

Да, сейчас, лишившись контроля, он чувствовал, что его мысли в целом остались теми же, вот только выводы на ум приходили совсем другие.

И первый из них — а на хрена рисковать?

А второй — почему он должен делать то, что хочет озеро?

Да, оно сделало его и ребят сильнее, но ведь оно порождает чёрные кристаллы и монстров. Наверняка это зло!

Гордый рассмеялся. Прожив долгую и насыщенную жизнь, поучаствовав во многих войнах князей, он лучше других знал, что зло — это всего лишь слово, и сейчас оно интересовало его лишь в том контексте, что зло всегда на своей стороне и всегда врёт.

А что, если, собрав десять хранителей, Акулов не уничтожит мир?

Ведь тогда никакой необходимости воевать с ним нет! Можно просто взять ребят, уже собранные сокровища, девять оставшихся сфер и валить на другой конец мира! Да, этот гадёныш быстро развивается, но уж свой-то век они точно проживут в радости и достатке.

В очень большом достатке!

— Гордый! — раздался из-за спины голос Змея. — Что это было?

— Зов исчез.

— Точно! Это Акулов сделал?

— Скорее всего. Кстати, Змей, ты что чувствуешь? Хочешь с ним дальше бодаться? С Акуловым и его кодлой?

— Да ты знаешь, что-то не очень, — после паузы ответил подчинённый. Он на четвереньках подполз к всё ещё лежащему без сознания Димону и принялся колдовать над ним. — Что-то мне вдруг куда-нибудь на юга захотелось. Говорят, море очень красивое и на деревьях большие орехи растут. Кокосы называются.

— Согласен! — Гордый схватил рацию. — Приём! Все срочно в мой кабинет!

Ответом ему была тишина.

Чёрт!

Командир «Альфы» переключил частоту.

— Гордый Толстому!

И снова тишина.

Какого хрена? Он же не был в озере, значит, не должен был отрубиться.

— Гордый Толстому! Отвечай, мля!

Тишина.

Волна очень нехорошего предчувствия вдруг накрыла командира, и он вскочил.

— Змей, на рации. Кто будет просыпаться, пусть готовятся к срочной эвакуации.

Отдав распоряжение, Гордый выскочил из кабинета и помчался по широким коридорам дворца. То тут, то там ему попадались медленно приходящие в себя люди.

— Готовимся к эвакуации! — на ходу кричал командир и продолжал бег.

Наконец он достиг массивной двери и плечом распахнул её.

— Что случилось? — прохрипел сидящий в кресле лейтенант Евгений Ломовой, или попросту Лом.

Запашный тоже был здесь и жадно глотал воду прямо из графина.

— Эвакуация! Где Гриня, Ёж и Холост?

— Холост в восточном крыле дежурил, а остальные в зале отдыха вроде были.

— Холост Гордому, — вдруг зашипела рация. — Что за хрень творится?

— Готовься к эвакуации! — быстро ответил командир. — Вас тоже касается!

Он отключил рацию и, выскочив за дверь, понёсся в сторону зала отдыха.

Поворот, лестница, поворот и… Тело, лежащее на дорогущем паркете в луже крови.

— Сука, — прорычал Гордый и резко перевернул погибшего.

Ренат. Но у него сферы не было.

Гордый рванул дальше по коридору и через десять метров наткнулся на ещё одно