Идеальный мир для Химеролога - Олег Сапфир

— Собираем всё, что от него осталось. И уходим, — приказал он.

— Командир, надо валить, — неуверенно возразил один из бойцов. — Это место стало слишком опасным.

Гром и сам понимал, что лезть дальше — самоубийство. Но вслух сказал другое:

— Да, это один из вариантов. Но есть и второй.

Выжившие следопыты уставились на него.

— Нужно просто собрать больше людей. Чтобы было кому брать на себя удар. Сегодня у нас было всего четверо «мясных». Все четверо умерли. И ещё один из наших. Плохое соотношение. В следующий раз возьмём минимум десяток «мясных».

Про себя же он подумал, что во всём есть свои плюсы. Теперь добычу придётся делить на меньшее количество людей.

Он отошёл в сторону, осматривая периметр.

За те два года, что он водил отряды в Дикие Земли, он отчётливо видел тенденцию: твари становились умнее. Они начали охотиться. Думать.

Вот и этот олень не просто напал. Он устроил засаду. Гром нашёл его лёжку в паре сотен метров от поляны — примятая трава, следы… Тварь явно наблюдала за ними. Она ждала, пока они расслабятся, пока начнут грузиться в машины, и только потом нанесла удар.

Им просто повезло. Когда они разбивали лагерь, то по его приказу заминировали весь периметр мощными зарядами. И пока они сражались с костяным оленем, с другой стороны на них пыталась напасть ещё одна особь, поменьше. Она подорвалась на двух минах, и её просто разорвало на куски. Если бы твари ударили с двух сторон, здесь бы сейчас не осталось никого.

Гром сжал в руке костяной осколок и улыбнулся. Да, твари становятся умнее. А значит, и цена за них будет только расти.

Глава 7

Бар «Коленвал»

Адмиралтейский район, Петербург

Геннадий Петрович Столыпин, юрист по профессии и байкер по призванию, сидел за самым дальним столиком в прокуренном баре, обхватив широкой ладонью запотевшую кружку с пивом. Но даже не притрагивался к ней. Всё его внимание было приковано к тому, что происходило у его ног. Он с нежностью, совершенно не вязавшейся с его брутальной внешностью, смотрел на свою собаку. Принцесса, его девочка — огромная, похожая на броневик собака, не просто лежала рядом. Она играла. С каким-то потрёпанным резиновым мячиком, который ей сунул бармен. Она подбрасывала его носом, ловила, катала по полу и снова подбрасывала.

«Вот же… волшебник, мать его», — пронеслось в голове Геннадия.

Он отхлебнул пива из тяжёлой кружки и снова посмотрел на свою собаку. Дело было не только в том, что её живот сдулся и «беременность» прошла за пять минут. Она вся изменилась. Шерсть стала как будто гуще и заблестела даже в тусклом свете бара. Движения стали легче, увереннее. Она словно помолодела лет на пять. Здоровее, чем когда-либо.

«А ведь рисковал. Ох, как рисковал», — подумал он, качая головой.

Доверить свою девочку первому встречному пацану с улицы в дешёвой одежде. Ни тебе халата, ни инструментов, ни дипломов на стене. Просто парень, которому по какой-то дикой случайности досталась целая клиника. Доверить такому Принцессу было чистым безумием. Он же мог ей навредить и сделать ещё хуже.

«Я же ему чуть челюсть не свернул, когда он сказал, что у неё несварение, — усмехнулся в бороду Геннадий. — Думал, ещё один шарлатан. Хотел уже втащить, чтобы неповадно было. А он… он просто посмотрел. И всё понял».

Но что ему оставалось делать? Куда ещё идти? В округе на сто километров не было ни одной клиники, которую он мог себе позволить и где его бы ещё не внесли в чёрный список.

В «Четырёх лапах» на юге он разнёс приёмную после того, как какой-то ветеринар-коновал сделал его Принцессе болючий укол так, что она взвизгнула от боли. Ну а что они хотели? Его девочка плачет, а он смотреть будет?

В «ЗвероМедике» на Невском он сломал нос врачу, который предложил «усыпить, чтобы не мучилась».

В «ВетБуме» на Литейном… ну, там просто мебель немного подвигал. Сами виноваты, нахамили. Сказали, что «с такой опасной тварью» они будут работать только в наморднике. Ха! Намордник на его Принцессу? Да он им его сам наденет, уроды. Она же и мухи не обидит! Ну, если её не злить.

В Имперской центральной клинике, что на Васильевском, дело дошло до того, что Геннадий чуть не придушил главного врача. Тот, напыщенный тип в белом халате, смерил Принцессу взглядом, как будто она какая-нибудь блохастая дворняга, и заявил, что «такую махину» лечить не будут — извините, слишком рискованно. Геннадий тогда схватил его за грудки и легонечко приподнял над полом, пока охрана не вмешалась.

И всё. В радиусе ста километров в тех клиниках, которые он мог себе позволить, он — персона нон грата. Его там знали в лицо и, скорее всего, при первом появлении сразу вызвали бы полицейских. А ехать к этим аристократическим хлыщам, где за осмотр берут как за новый мотоцикл, он не собирался.

Так что, когда Принцессе снова поплохело, он был в отчаянии. И этот парень… был последней надеждой.

«Не прогадал. Интуиция не подвела», — подумал Геннадий и снова отхлебнул пива.

Пацан — гений. Без лишних слов, без причитаний, без сюсюканий. Просто положил руку, и всё прошло. Как будто и не было ничего. Магия, не иначе. И не просто вылечил Принцессу, а вдохнул в неё новую жизнь.

Теперь только к нему. Главное, чтобы он не свалил. Не испугался этого наследства. Он же явно не дурак, понял, что его подставили. Но, с другой стороны, где он ещё найдёт такой готовый бизнес? Геннадий очень надеялся, что Виктор не захочет расставаться с таким имуществом.

Принцесса подбежала и ткнулась мокрым носом ему в колено, требуя внимания. Геннадий потрепал её за ухом.

— Да, девочка моя. Теперь у нас есть свой доктор.

Он допил пиво и решительно поставил кружку на стол.

«Буду советовать его всем нашим. У Семёныча вон бульдог опять хромает, у Валерьяныча кошка рожать скоро будет. Пусть знают, что в нашем районе теперь есть нормальный док. Который лечит, а не калечит. Будут клиенты — будет и бизнес. А значит, и нам с Принцессой будет куда обратиться, если что».

Он поднял кружку, мысленно салютуя странному парню-ветеринару.

«За тебя, Виктор. Держись там. Теперь ты наш».

* *