Зимнее дело Вампирского клуба вязания - Нэнси Уоррен

– А что именно мы будем искать?

– Страницы черновика, которые привезла с собой Джемма, возникли явно не из воздуха. Хотелось бы найти и остальную рукопись. А еще надеюсь, что у Ходжинса сохранились использованные им источники. Если в них есть пометки, то вообще замечательно. Будет здорово, если он сумеет объяснить нам связь между этими материалами и собственными идеями, рассказать, как придумал названия мест, имена персонажей и так далее. Тогда у него появятся весомые аргументы, которые у него не получилось сформулировать сорок нет назад.

– Да. Может, поддержать его было некому, он запил и дела у него пошли еще хуже. Однако лучшим доказательством авторства Сандерсона, без сомнения, стала бы еще одна книга. Почему за сорок лет он ничего больше не написал? В двадцать с небольшим он дарит миру великолепную, гениальную, увлекательную фэнтези-трилогию – а потом не притрагивается к перу? Почему Сандерсон оставил писательство?

– Как он не раз говорил в интервью, он вложил в свою трилогию все, что хотел. – Рейф взглянул на меня. – Тем не менее нельзя исключать, что он и вовсе не является ее автором.

Тут мне в голову пришла столь прекрасная мысль, что я аж подскочила в кресле.

– А вдруг Мартин Ходжинс все эти годы тайно над чем-то работал? Может, у него дома целый шкаф рукописей?

– Не стоит ожидать слишком многого. Подозреваю, ваш знакомый профессор Нейлор прав: Мартин действительно стал алкоголиком. Предательство лучшего друга и кража его работы наверняка сломили его. И, конечно, ваш аргумент действует в обе стороны. Если «Хроники» написал Мартин, то почему за всю жизнь больше ничего не опубликовал?

Мы мчались по шоссе М40 в сторону Кроли. Я достала бутылку воды из сумки. В горле пересохло – столько я сегодня говорила. Однако замолкать я не собиралась.

– Это ведь так печально. Его же лишили карьеры. Представьте, сколько книг мог бы написать Ходжинс, если бы лучший друг его не обманул!

– Я согласен с профессором Нейлором: у этой истории есть все задатки шекспировской трагедии. Только вот роли у персонажей в точности противоположные.

– Значит, мы обязаны исправить ошибку в истории литературы.

– Именно.

Мы свернули на М25. Машин стало намного больше.

– Кстати, а куда мы едем?

По дорожным знакам я поняла: дорога ведет в Кроли. Однако Джемма не говорила, что ее отец тоже живет там.

– В Балкомб. Это маленькая деревушка в Суссексе, расположена километрах в пяти от Кроли.

Ничего себе! Отец жил так близко к дочери! Интересно, стали ли они чаще общаться после того, как мать Джеммы умерла? Они явно были в достаточно хороших отношениях, чтобы Ходжинс отдал дочери фрагмент рукописи. Очевидно, она приехала в Оксфорд с убеждением, что автор «Хроник» – ее отец. Хотелось бы знать, куда Джемма собиралась отнести эти страницы.

– Мартину Ходжинсу всего шестьдесят пять. Я думаю, когда он очистит свою репутацию, то еще успеет начать новую жизнь.

– Надеюсь, вы правы, – ответил Рейф.

Хотелось бы верить и мне.

Мы добрались до деревни. Вдоль центральной улицы тянулись уютные домишки, на первых этажах которых располагались магазины.

– Ходжинс живет за пределами деревни, в квартале для малоимущих, – сказал Рейф.

Очень жаль, что с достатком у него все было настолько печально.

Мы свернули на соседнюю улицу, и тут сзади раздались сирены. Рейф отъехал на обочину, чтобы пропустить автомобиль. Пожарная фура промчалась мимо, словно красная стрела.

Мартин Ходжинс не выходил у меня из головы.

– Я лишь хочу, чтобы Джемма поправилась. Слава, деньги и достойная репутация не порадуют того, кто потерял дочь.

– Нет причин отчаиваться. – Рейф коснулся моей руки. – Давайте надеяться на лучшее.

Я знала: он прав.

Вскоре нам вновь пришлось свернуть на обочину – пропустить еще одну ревущую пожарную машину, а потом и скорую. Мы поехали следом за ними. Я молчала, стараясь игнорировать нарастающее в груди предчувствие неминуемой беды. Нет, не могут же несчастья настолько преследовать Мартина Ходжинса!

Или могут?..

Мы не сумели попасть на улицу, где жил Мартин Ходжинс. Ее перекрыли, она была переполнена автомобилями служб безопасности. Неподалеку стоял полицейский в форме. Время от времени он отодвигал ограждение, чтобы пропустить служебные машины, однако остальным проезд был закрыт.

– С Мартином Ходжинсом все в порядке? – с трудом выдавила я севшим голосом.

– Не знаю, – коротко и резко ответил Рейф.

Вероятно, он, как и я, подозревал, что весь этот путь мы проделали зря.

Вампир выбрался из машины и подошел к полицейскому.

– Мы собирались в дом номер тридцать три, к Мартину Ходжинсу. С ним все хорошо?

Полицейский посмотрел назад, а затем снова на Рейфа.

– Мне очень жаль, сэр, но пожар произошел как раз в тридцать третьем доме.

Я смогла разглядеть почерневшие каменные стены. Пожарные лили воду в окна и распахнутую дверь, но из дома все равно клубами валил дым. И тут я заметила на тротуаре, неподалеку от сгоревшего здания, каталку. Она была застелена покрывалом, и под ним, очевидно, лежало тело. Два фельдшера отвезли ее в автомобиль скорой, однако они нисколько не спешили. И когда автомобиль тронулся, сирена и мигалка не включились.

Рейф снова сел в машину. Мы развернулись и поехали обратно. Я оглянулась через плечо и посмотрела в заднее стекло. Полицейский, с которым общался вампир, отодвинул ограждение, чтобы скорая могла отправиться в свой печальный путь.

Я с трудом сдерживала слезы. Я знала, что супершпионы и грабители не начинают плакать, столкнувшись с малейшими неприятностями, однако я была в отчаянии. Джема лежала в коме, ее отец умер, его дом сгорел дотла, работу всей его жизни украли. Рукопись, которую мы планировали найти, и источники его трудов обратились в пепел. Почему на головы Ходжинсов нескончаемым потоком сыпались беды? Разве сорока лет несчастий недостаточно? Я надеялась, что произойдет чудо и Джемма очнется к Рождеству, а на деле ее ждало лишь еще больше боли.

Я взглянула на Рейфа. Тот плотно сжал челюсти.

Когда мой шок немного спал, на его место пришли вопросы. Что именно произошло? Был ли пожар случайным? Как вообще возможно, чтобы человеку настолько не везло в жизни? А вдруг дом Ходжинса подожгли намеренно? И если да, кому так сильно хотелось насолить сломленному человеку, который лишился почти всего в жизни?

В мыслях всплыл образ Даррена. А вдруг он действительно отправился к отцу Джеммы – и с недобрыми помыслами?

Рейф предложил заехать за кофе, обедом или еще чем-нибудь, но я отказалась. Мне очень хотелось домой. Меня охватила неясная тревога – желание вернуться в Оксфорд и защитить Джемму. Это чувство было столь сильным, что я, не