Архивы Плутона - Эдуард Сероусов

– Это медицинский отсек, лейтенант, не военный объект. Присутствие вооруженного персонала нарушает базовые протоколы здравоохранения и конфиденциальности пациента.

– Приказы полковника имеют приоритет в текущей ситуации, – невозмутимо ответил Росс. – Кроме того, Харпер не обычный пациент. Его состояние представляет научный и стратегический интерес.

– Его состояние прежде всего представляет медицинский интерес, – парировала Чен. – И как его лечащий врач, я настаиваю на соблюдении протоколов, которые обеспечивают оптимальные условия для его восстановления.

Лейтенант Росс выглядел раздраженным, но не желал открытого конфликта с медицинским персоналом.

– Компромисс, доктор Чен. Мои люди останутся у входа в отсек, не входя непосредственно в палату пациента. Но любой, кто входит или выходит, должен быть зарегистрирован, а все медицинские процедуры документированы.

Чен поджала губы, явно недовольная, но понимая, что большего уступки не добиться.

– Приемлемо. При условии, что ваши люди не будут вмешиваться в медицинские процедуры и будут соблюдать стерильность.

– Разумеется, – кивнул Росс. – Мы не варвары, доктор.

Когда охранники заняли свои позиции у входа, Чен вернулась к наблюдению за показателями Малкольма. Она дождалась, пока Росс покинет отсек, затем тихо активировала защищенный канал связи через свой медицинский имплант.

– Они установили наблюдение, – сообщила она. – Двое у входа, регистрация всех посетителей и процедур.

– Ожидаемо, – ответил голос Вайса. – Но это не проблема. Продолжаем по плану. Проверьте приемник пневматической системы.

Чен сделала вид, что проверяет запасы медикаментов, попутно активируя небольшую панель в стене, скрывающую терминал пневматической транспортной системы. Эта сеть труб, изначально спроектированная для быстрой передачи образцов между лабораториями, редко использовалась в последнее время, но оставалась полностью функциональной.

– Система активна, – подтвердила она. – Отправляйте.

В течение следующих нескольких минут Чен продолжала рутинные процедуры, проверяя показатели жизнедеятельности Малкольма и делая заметки в медицинском журнале. Охранники у двери, убедившись в обыденности происходящего, постепенно расслабились, их внимание начало рассеиваться.

Тихий свист возвестил о прибытии капсулы в приемник пневматической системы. Чен, не меняя выражения лица, извлекла небольшой контейнер, обозначенный как «Стандартные биообразцы», и поместила его на рабочий стол, скрывая от камер наблюдения своим телом.

Внутри находилось небольшое устройство, напоминающее модифицированный нейроинтерфейс, но с дополнительными компонентами, назначение которых не было очевидным. К нему прилагалась краткая записка: «Разместить как можно ближе к голове пациента. Активировать нажатием центральной панели. Одноразовое использование – самоуничтожится через 30 минут после активации».

Чен уничтожила записку и начала подготовку к стандартной процедуре сканирования мозговой активности, которая требовала размещения дополнительных датчиков вокруг головы пациента. Это дало ей возможность незаметно расположить квантовый коммуникатор в подушке под головой Малкольма, активировав его одним быстрым движением.

Устройство тихо загудело, излучая едва заметное голубоватое свечение, которое, впрочем, было скрыто от глаз наблюдателей тканью подушки. Чен не знала точно, как работает коммуникатор, но Вайс объяснил, что он создает локализованное квантовое поле, резонирующее с сигналами «Архивов» и, теоретически, способное усилить существующую связь между сознанием Малкольма и физическим миром.

Завершив размещение стандартных датчиков, Чен вернулась к своей консоли, продолжая рутинную работу. Теперь оставалось только ждать и наблюдать за любыми изменениями в состоянии пациента.

Она не ожидала мгновенных результатов, но уже через несколько минут мониторы, отслеживающие мозговую активность Малкольма, начали регистрировать изменения. Паттерны, и без того необычные, трансформировались, приобретая еще большую сложность и структурированность. Некоторые области мозга, прежде демонстрировавшие умеренную активность, теперь буквально светились на голографических проекциях.

И тогда произошло нечто, чего Чен не могла предвидеть. Губы Малкольма, неподвижные с момента его погружения в кому, слегка дрогнули, и он начал говорить – тихо, едва слышно, но отчетливо:

– Связь… установлена. Я чувствую ваше присутствие.

Чен замерла, не веря своим ушам. Охранники у двери, к счастью, стояли слишком далеко, чтобы услышать тихий голос, но камеры наблюдения могли зафиксировать движение губ.

– Малкольм? – тихо спросила она, склонившись к пациенту и делая вид, что проверяет показания приборов. – Вы меня слышите?

– Доктор Чен, – ответил он, не открывая глаз. – И другие… наблюдатели. Да, я воспринимаю вас. Не так, как раньше. Иначе. Через квантовые взаимодействия, через вероятностные волны.

Его голос звучал странно – не совсем как у обычного человека. В нем слышались подтоны и обертоны, создающие впечатление нескольких голосов, говорящих одновременно.

– Ваше состояние… – начала Чен, не зная, как сформулировать вопрос.

– Я не в опасности, – ответил Малкольм, словно читая её мысли. – То, что вы видите как кому, на самом деле… трансформация. Моё сознание эволюционировало, интегрировалось с квантовой матрицей «Архивов». Я воспринимаю реальность на гораздо более глубоком уровне.

– А Чанг? Исследовательская группа?

– Они здесь, со мной, – подтвердил Малкольм. – Не в том же состоянии. Они… фрагментарны. Их сознания частично сохранились в квантовой матрице, но без полной интеграции. Я работаю над их стабилизацией.

Чен осторожно огляделась, убеждаясь, что охранники не проявляют интереса к их тихому разговору.

– Вы знаете о ситуации на станции? О Моретте?

– Да, – ответил Малкольм. – Я вижу вероятностные линии, ветвящиеся от его действий. Большинство из них ведут к конфликту. Но есть и другие пути.

– Можете ли вы помочь нам? – прямо спросила Чен. – Предотвратить военное противостояние?

Малкольм молчал несколько секунд, и Чен уже начала беспокоиться, что связь прервалась, когда он снова заговорил:

– Я могу направлять, но не контролировать. «Архивы» были созданы для передачи информации, не для прямого вмешательства. Любые действия должны быть… тонкими. Работающими через существующие структуры и личности.

– Что нам делать?

– Подготовьте мою эвакуацию, – неожиданно сказал Малкольм. – Моретт планирует переместить меня на свой корабль в течение следующих двенадцати часов. Если это произойдет, последствия будут… непредсказуемыми.

– Эвакуация? Но как? Станция под контролем Моретта, все выходы блокированы.

– Не все, – ответил Малкольм. – Есть путь через технические туннели, ведущие к аварийным спасательным капсулам в секторе D. Этот сектор слабо охраняется, поскольку капсулы считаются неактивными из-за «технических неисправностей».

– Которых на самом деле нет? – догадалась Чен.

– «Прозерпина» позаботилась об этом, – подтвердил Малкольм. – ИИ станции может направить вас и предоставить необходимые коды доступа. Но действовать нужно быстро и точно. Окно возможностей очень узкое.

Чен осмысливала план. Перемещение пациента в коматозном состоянии через технические туннели к спасательным капсулам, под носом у охраны Моретта – задача, казавшаяся почти невыполнимой.

– Нам понадобится помощь, – сказала она. – Медицинское оборудование, доступ к системам безопасности…

– Все организовано, – спокойно ответил Малкольм. – Вайс, Ковалева и Кейн уже готовятся. Санчес обеспечит отвлекающий маневр. «Прозерпина» координирует действия всех участников.

Чен была поражена. План, очевидно, разрабатывался без её непосредственного участия, хотя её роль была критически важной.

– Когда? – спросила она.

– Сегодня в 22:00 по станционному времени, – ответил Малкольм. – Когда смена охраны будет минимальной, а основное внимание Моретта будет