Архивы Плутона - Эдуард Сероусов

– Да, я работала с Элизабет над созданием этой системы шифрования, – кивнула Ирина. – Но это займет время. И нам нужен доступ к определенным лингвистическим алгоритмам, хранящимся в центральной базе данных станции.

– Которая сейчас под полным контролем Моретта, – мрачно констатировала Чен.

– Не совсем, – возразила Ирина с легкой улыбкой. – «Прозерпина» все еще имеет доступ к большинству систем, даже если Моретт думает иначе. ИИ может предоставить нам необходимые данные через изолированный канал.

– Рискованно, – заметила Кейн. – Моретт наверняка мониторит все взаимодействия с ИИ станции.

– Потому мы будем использовать не стандартный интерфейс, а квантовый коммуникатор, – объяснила Ирина, доставая из кармана небольшое устройство, похожее на то, что они использовали для связи с Малкольмом. – Он работает на принципах квантовой запутанности, не оставляя следов в обычных коммуникационных каналах.

Она активировала устройство, и над ним появилась миниатюрная голографическая проекция – символ, напоминающий логотип «Прозерпины», но с тонкими изменениями, заметными лишь тому, кто хорошо знал ИИ станции.

– «Прозерпина», – обратилась Ирина к проекции. – Безопасный протокол «Персефона».

– Протокол активирован, – ответила ИИ, её голос звучал иначе через квантовый коммуникатор – более глубоко, с новыми обертонами, отсутствовавшими в обычной коммуникации. – Канал безопасен, квантовое шифрование активно. Чем могу помочь, доктор Ковалева?

– Нам нужен доступ к лингвистическим алгоритмам серии Л-7, разработанным доктором Чанг, – сказала Ирина. – И любая информация о второй скрытой лаборатории.

– Предоставляю доступ к алгоритмам, – ответила «Прозерпина». – Что касается второй лаборатории… в моих основных базах данных нет прямой информации о её местоположении. Доктор Чанг намеренно не включила эти данные в официальные системы.

– А в неофициальных? – проницательно спросила Ирина. – В тех модификациях, которые она внесла в твое программирование?

Последовала пауза, словно ИИ анализировала саму возможность доступа к этой информации.

– Существует… фрагмент, – наконец ответила «Прозерпина». – Не полноценные данные, а скорее… импринт, оставленный в моей квантовой матрице во время последних модификаций. Я не могу напрямую извлечь эту информацию, но могу направить ваш поиск.

На голографической проекции появилась схема станции с выделенной секцией – малоиспользуемая область между научным и техническим секторами.

– Эта зона демонстрирует аномальное энергопотребление, – пояснила «Прозерпина». – Ничтожно малое, но постоянное, не соответствующее официальному назначению помещений. Кроме того, я регистрирую слабые квантовые флуктуации, аналогичные тем, что исходят от артефактов, но в меньшем масштабе.

– Образец артефакта, – догадалась Ирина. – Элизабет хранила его в лаборатории для исследований.

– Высока вероятность, – согласилась ИИ. – Также отмечу, что эта зона имеет необъяснимые слепые пятна в системах наблюдения – участки, которые технически должны быть покрыты камерами, но фактически не фиксируются ни в одном протоколе.

– Намеренно созданные мертвые зоны, – кивнула Кейн. – Классический метод скрытия секретных объектов в общедоступных зонах.

– Можешь предоставить нам детальную схему этой области? – попросила Ирина.

– Загружаю, – ответила «Прозерпина». – Должна предупредить, что полковник Моретт усилил патрулирование всех секторов после инцидента с детективом Харпером. Доступ к этой зоне может быть затруднен.

– А как насчет технических туннелей? – спросила Чен. – Те, что мы использовали для эвакуации Харпера.

– Некоторые туннели проходят рядом с указанной зоной, – подтвердила ИИ, выделяя их на схеме. – Но прямого доступа нет. Потребуется преодолеть как минимум двадцать метров по общедоступным коридорам.

– Что с патрулями в этой зоне? – спросила Кейн.

– Стандартный график – каждые тридцать минут, – ответила «Прозерпина». – Но я могу создать отвлекающий маневр, перенаправив их внимание на другие сектора. Это даст вам окно примерно в пятнадцать минут.

Ирина изучала схему, обдумывая оптимальный маршрут.

– Мы должны действовать сегодня ночью, – решительно сказала она. – По станционному времени. Активность минимальна, большая часть персонала отдыхает.

– Риск значителен, – заметила Чен. – После смерти Вайса Моретт наверняка усилил наблюдение за всеми, кто был связан с исследованием артефактов.

– Именно поэтому мы должны спешить, – возразила Ирина. – Если Моретт получит доступ к стабилизирующему препарату и документации по нейроинтерфейсу, он сможет начать свои эксперименты с артефактами, потенциально дестабилизируя защитные протоколы, активированные Малкольмом.

– А это приведет к катастрофе, как предупреждал Харпер, – мрачно добавила Кейн. – Темпоральный разрыв, который может распространиться далеко за пределы станции.

Они обсудили детали плана, распределяя роли и устанавливая резервные варианты действий в случае осложнений. «Прозерпина» предоставила им обновленную информацию о системах безопасности и перемещениях сил Моретта, что позволило разработать оптимальный маршрут к предполагаемому местоположению скрытой лаборатории.

К вечеру все было готово. Ирина завершила предварительную расшифровку подсказок Чанг, сузив возможное местоположение лаборатории до нескольких помещений в указанной зоне. Чен подготовила медицинский комплект, который мог понадобиться, если они найдут образцы стабилизирующего препарата. Кейн, используя свои знания о методах работы Моретта, разработала несколько сценариев отвлечения внимания, если их обнаружат.

В 23:00 по станционному времени они собрались в лингвистической лаборатории для последних приготовлений.

– Последние новости от «Прозерпины», – сообщила Ирина. – Моретт проводит совещание с руководством службы безопасности, планируя операцию по поиску спасательной капсулы с Харпером. Это отвлекает значительную часть его внимания и ресурсов.

– А Санчес? – спросила Кейн. – Его группа в инженерном секторе может стать проблемой или помощью.

– «Прозерпина» сообщает, что Санчес активно готовится к прибытию кораблей Альянса, – ответила Ирина. – Он усилил оборонительные позиции и увеличил контроль над критическими системами станции. Судя по всему, он планирует силовое противостояние с Мореттом в ближайшие двадцать четыре часа.

– Идеально для нас, – заметила Чен. – Чем больше они сосредоточены друг на друге, тем меньше внимания уделяют научному персоналу.

– Не будем терять время, – решительно сказала Ирина. – Следуем плану: через технические туннели до указанной зоны, затем разделяемся для поиска точного входа в лабораторию. Поддерживаем связь через квантовые коммуникаторы, они не могут быть перехвачены стандартными системами наблюдения.

Они покинули лабораторию, двигаясь осторожно, избегая основных коридоров и камер наблюдения. «Прозерпина» направляла их через наименее контролируемые участки станции, временно отключая отдельные системы безопасности под видом технического обслуживания.

Когда они достигли технических туннелей, атмосфера стала более напряженной. Эти узкие проходы, заполненные трубами, кабелями и техническим оборудованием, были слабо освещены и редко посещались даже техническим персоналом. Идеальное место для скрытого перемещения, но также и потенциальная ловушка в случае обнаружения.

– Приближаемся к указанной зоне, – тихо сообщила Ирина, сверяясь с картой на своем планшете. – Отсюда нам придется разделиться. Каждый проверяет свой сектор согласно плану.

Они вышли из технического туннеля в слабо освещенный служебный коридор, соединяющий различные вспомогательные помещения – хранилища, технические отсеки, резервные системы жизнеобеспечения. По внешним признакам – совершенно обычная, малоиспользуемая часть станции.

– Помните, – напомнила Ирина, – мы ищем аномалии: нестандартные панели доступа, скрытые терминалы, любые признаки модификации стандартного оборудования. Элизабет любила маскировать входы под обычные технические интерфейсы.

Они разделились, каждый направившись в свой сектор поиска. Ирина сосредоточилась на помещениях, предназначенных для хранения научного оборудования, Чен