КОМ-10 (Казачий Особый Механизированный, часть 10) - Ольга Войлошникова

В придачу была приложена обыкновенного вида записка, в которой аккуратным почерком Симы значилось: «Илюша, очень тебя прошу не привередничать, а одеть всё, как тут написано. Екатерина сказала, что в России египтяне оделись по нашей моде, а теперь мы должны их уважить. Люблю тебя!»

Реветь медведем как-то сразу расхотелось. Да и… Ну а как???

Египетская сила…

Нет, ежели уважить, то… боюсь, придётся одеваться как просят.

Я с досадным кряхтением уселся в кресло, рассматривая начерченные на свиточке схемы. Ладно уж, чего тут куда…

Правда, для начала пришлось раздеться. Причём не до исподнего, а буквально догола. Потому как даже трусы тут полагались особые — крайне маленькие и какие-то срамные. Дальше началась головоломка с инструкцией. Незнакомое всё, неловкое…

Сначала, значицца, эти самые труханы. Потом ткань вокруг бедер намотать. Потом передник это кожаный. Натурально ж передник! Или как его обозвать? Фартучек?

Пф-ф!

Не дрейфить! На крайний случай у нас всегда есть родная шкура.

Под передником обнаружился пояс. Вот пояс был богатый. Из какой-то толстой ткани, богато вышитый. Опять же, золота не пожалели и даже камнями самоцветными изукрасили. Интересно, это наши постарались, или египтяне-таки выдали?

Короче, морока сплошная. Думал, не успею до прибытия, придётся всем меня ожидать — опять неловко.

В общем, облачился я и вышел в кают-кампанию. А там уже Витгенштейн и Сокол стоят. По их вытянутым физиономиям я сразу понял, какое у меня сейчас выражение. Что называется, изумление во всё лицо — то друг на друга таращатся, то в зеркало, что на стенке в кают-компании привешено. Молча, что характерно. И руки эдак в стороны.

— Илья, это вообще, что такое? — драматически вопросил Сокол, узрев моё явление.

— Вот ты, Иван, нашёл, у кого спросить. Сейчас остальных дождёмся и пойдем жён наших пытать. Хотя я прям даже запереживал, в каком виде они нас встретят?

— Ты не пугай меня раньше времени! — вытаращил глаза он. — Если там какая срамота будет, я вообще никуда не пойду!

— А ребятки и так никуда не пойду! — папаня вышел в своей обычной парадке. — Подожду вас на борту. Я как увидел тряпки енти, так пошёл и у капитана дирижабля поинтересовался. Он будет всё это время ждать нас в порту. Извините, не по мне это. На старость лет ряженым павлином одеваться.

— Спасибо Алексей Аркадьевич. Здорово вы нас навеличили! — обиделся Сокол.

На что батяня только развёл руками.

— Извините, ваше высочество. Ну не могу я!

— Да ладно, чего там, оно понятно же! Мог бы я, тоже б отмазался, — тяжко вздохнул Иван.

ВИДЕЛИ БЫ ВЫ ЖЕНСКИЕ…

Дождавшись мрачного Багратиона и хохочущего Дашкова (вот душа лёгкая, беспечная!), мы спустились в женскую вотчину. И вот тут-то мне пришлось подбирать челюсть с пола в буквальном смысле этого слова. Впрочем, не мне одному.

— Это что такое? Дарья, объяснись сейчас же! — Рык Багратиона буквально на несколько секунд опередил синхронный вопль Ивана и Петра.

— Это что такое⁈ — Князья переглянулись, и Сокол ткнул пальцем в Марию. — Это что за бесстыдство⁈

Девушки нарядились в тонкие, полупрозрачные платья, поверх которых были накинуты ещё… э-э-э… платья? Не уверен я, что эти штуки, из сеток изготовленные можно так называть. Сразу вспомнилась сказка про хитроумную рыбацкую дочку, которая на приём к царю-батюшке явилась «не одета — не раздета». Только у наших барышень нити сеточек были унизаны разного цвета бусинами, а в «стратегически важных» местах — диски из золота, в каких-то орнаментах. Вот только было этих мест всего три. На груди, соответственно, два и на чреслах один — побольше. Оченно оригинально, ничего не скажешь. Я теперь почему-то отчётливо понимаю, что за хворь поразила сплошь русское представительство в Египте, что послы с жёнами на свадебные торжества явиться не смогли.

Пообщался бы я с ними душевно…

Вот тут согласен. Хотя бы ради компенсации морального урона полюбовался бы, как они штанишки со страху обмочат.

Непременно надо нанести им визит вежливости.

Нанесём. И, возможно, не только визит.

Кстати, у дам тоже имелись парики. Ага. Только поверх не платки вышитые, как на нас, а странные… вроде как короны из полосок золота и самоцветных камней. Всё вышесказанное создавало вид одновременно очень красивый, но и до невозможности эротичный.

— Ваня! — Маша сердито сплела на груди руки, разбросав по стенам тысячи солнечных зайчиков. — Что за вопросы? Это же дипломатический протокол! Не дури! Там все так одеты будут. Вообще все, кого пустят на празднество, и иностранные делегации тоже. Мы ещё более-мене прикрыты. У Катерины вообще грудь будет голая!

— В чужой монастырь со своим уставом не лезут! — ввернула Соня. — И вообще, мы раньше и более провокационно одевались, вам, кажется, это очень нравилось?

— Раньше ты моей женой не была! — не остался в долгу Витгенштейн.

— В смысле — у Катьки грудь будет голая? — Сокола, похоже, заклинило на главной информации, и половину он тупо пропустил, потому что так обалдел, что аж приморозился. А теперь, понимаете ли, немного отмер: — И что отец позволил? Это же…

— Это называется традиции. Национальный обряд. Иначе их боги не одобрят брак! — отрезала Мария. — А они сейчас, может, и не в таком статусе, как когда-то, но над землями Египта ещё властны.

Я право был рад, что Серафима скромно молчит. Пока князья препирались с женами, я внезапно осознал, что на Симе ткань была как бы не самая плотная. И в сочетании с синими бусами верхнего «платья» ансамбль создавался довольно целомудренный. Насколько целомудренным такое вообще может выглядеть. Есения, похоже, вообще от греха за стол села, локотками в стол упёрлась, подбородком — в ладони и наблюдает, ровно со стороны.

Спектакль!

Сокол бурлил, как перегретый двигатель, Маша хмурилась.

Оно конечно, всё познаётся в сравнении, так сказать. На княгине Багратион-Уральской вообще верхние бусины были все прозрачные — не иначе алмазы-накопители её любимые. И это создавало дополнительный эффект «вроде как наготы». Так что я прекрасно понимал Багратиона. Вон, он даже шерстью покрываться начал.

— Серго. Аккуратнее. Ты тут всё разнесёшь!

— Д-да… — прорычал в ответ он. Но, кажись, в руки себя взял.

— Это санкционировано императором, — добила князей Мария, — так что успокойтесь уже.

Иван, Серго и Пётр стояли, только воздух шумно глотали.

— Но если кто потом… хоть слово, хоть