Война - Константин Вайт

— Для кого как, — ухмыльнулся в ответ майор.

— Я представитель князя Шувалова, зовут меня Ульрих Гольштейн, — представился он.

— Майор военной прокуратуры Московского округа Долин Роберт Данилович, — тот вытянулся во фрунт. Похоже, фамилия Гольштейна произвела на майора неизгладимое впечатление.

— Виталий, посмотри, пожалуйста, время получения уведомления в твоём планшете, — обратился ко мне Ульрих.

— Секундочку, — я передал телефон Афродите, сам же начал копаться в планшете, — ага, вот, нашёл. Девятнадцать часов тридцать минут. Мы как раз только приземлились в аэропорту.

— Как я и думал, — обрадовался Ульрих, — похоже, уведомление отравили с ограничением только на Москву и область. В другом месте ты бы его не получил. Как здорово выходит: если бы ты прибыл завтра утром, тебя бы прямо в аэропорту забрала военная прокуратора, замечательно! — В его голосе отчётливо звучал сарказм.

Я посмотрел на майора, тот в ответ лишь развёл руками. И куда подевалась вся его спесь!

— Так можно делать? — спросил я, обращаясь к Ульриху.

— Конечно, нет! Уведомление должно быть разослано во все военные округа. Или же время получения должно фиксироваться, и двенадцать часов отсчитываться с момента получения, а не отправления в случае отправки внутри военного округа. Тебе наверняка скажут, что произошла ошибка, но раз уж за тобой приехали, то проследовать надо. Там военная прокуратура разберётся. Всё правильно, майор? — Последние слова Ульрих произнёс особенно сухо.

— Так точно! Ошибки бывают, но мы разберёмся. В нашем ведомстве работают компетентные сотрудники!

— Кхх… — прокашлялся Ульрих, — главный вопрос — имеют ли право призывать тебя сейчас, во время каникул, тем более, военное положение не объявлено. Виталий, дай мне доступ, я отправил запрос, — на планшете в личном кабинете появился запрос, я сразу нажал на него, давая разрешение. Особенно вчитываться не стал — не до того сейчас.

— Угу, отлично, — я видел, как Ульрих что-то листает в программе прямо на моем планшете. Параллельно он начал комментировать, — ты мне дал доверенность на семь суток. Мне и компании «Гольштейн и сыновья». Теперь мы можем представлять тебя в военной прокуратуре и в суде. Сейчас формирую заявление с просьбой дать пояснение о законности данного призыва и подпишу его от твоего имени. Во-первых, ты приписан к другому военному округу, во-вторых, сейчас, вроде как, мирное время и никаких чрезвычайных происшествий, чтобы прерывать твои каникулы, ну и, в-третьих, почему требуешься именно ты, и нельзя ли заменить тебя кем-нибудь из твоего рода? Готово, отправил.

— Благодарю, — сказал я, — что дальше?

— На рассмотрение заявления даётся двадцать четыре часа, но, думаю, военная прокуратора уложится в меньшие сроки. Будем ждать ответа. И уже от полученного ответа снова будут отсчитываться двенадцать часов.

— Я могу выехать в город или ещё куда-нибудь? — Это был важный вопрос: лучше сваливать отсюда и побыстрее.

— Причин задерживать тебя у военной прокуратуры не имеется, — строго произнёс Ульрих, явно обращаясь к майору.

— Со всем почтением, — Майор Долин явно был зол, но умело сдерживался, — мы не можем позволить призывнику Шувалову покинуть усадьбу до разрешения дела. У меня имеются подозрения, что он собирается скрыться! В этом случае оставляю за собой право задержать призывника и доставить в военную прокуратуру для разбирательств.

— Как интересно, — Ульрих устало вздохнул, — вы собираетесь ограничить его свободу? Вы же понимаете, что таким образом нарушаете закон? Это я молчу ещё о том, что призывник Шувалов является князем и главой рода. Вы никак не можете ограничивать его свободу и чинить препятствия его перемещению внутри страны.

— Я получу нужные бумаги в течение часа! — сквозь зубы проговорил майор. — Уверен, прокуратура примет к сведению моё личное мнение. Есть факты: призывник отказался следовать приказу, проигнорировал повестку, не пустил представителя военной прокуратуры на порог, не выполнил прямого приказа, отданного старшим по званию…

— Пока у вас нет этих бумаг, вы не имеете права задерживать Шувалова Виталия Алексеевича и как-то препятствовать его передвижениям! — Голос Ульриха звенел сталью. — Так что прошу вас покинуть территорию имения в кратчайший срок!

— Я съезжу в управление, но блокпост поставлю, — прошипел Долин.

— Это земля князя Шувалова! — рявкнул Ульрих. — Чтобы через пять минут вас и ваших людей здесь не было! Иначе мы звоним в полицию и журналистам. Ваши действия противозаконны. Что вы предъявите наряду полиции, когда они приедут? А приедут они быстро!

— Я скоро вернусь, — с побагровевшим лицом обратился ко мне майор, после чего развернулся и чуть ли не бегом направился к ожидавшему его автомобилю.

— Ну что, уехал? — раздался голос Ульриха из телефона.

— Да, — кивнул я, глядя, как вслед за авто майора разворачиваются грузовики, набитые солдатами, — я получил отсрочку, но что это мне даёт?

— План действий следующий, — Ульрих снова превратился в доброго дядюшку, — ты должен покинуть территорию и как можно скорее оказаться в любом другом военном округе. Желательно, в таком, где тебя не выдадут. Санкт-Петербург вполне подойдёт. Им управляет генерал Ушаков. Уверен, он не пожелает расставаться с паладином, тем более, когда грядёт вторжение. Ушаков — самостоятельная фигура, достаточно мощная. Тем более, там можно просто вернуться в кадетское училище, ты приписан к нему, они за своего будут биться.

— Сомневаюсь, что мне дадут просто так уехать сейчас на машине, — проворчал я.

— И правильно делаешь, — хрипло рассмеялся Ульрих, — этот майор явно не дурак. Пусть он солдат убрал с твоей земли, уверен — выставит блокпост где-нибудь на границе. Перекроет тебе дорогу.

— Они могут меня задержать? — поинтересовался я, хотя и знал ответ. Конечно, могут. Повод всегда найдется. Главное — увезти меня в своё ведомство, а там-то они моё задержание обстряпают по закону.

— Как сам думаешь? — иронично произнес Ульрих. — Они могут себе позволить и закон нарушить, потом сами и будут рассматривать это нарушение в своём же суде. Сейчас тебя защищает поле алтаря, а на дороге его не будет.

— Понятно… — Я задумался. Что делать дальше? Сомнений нет — надо сваливать. Но, желательно, тихо и без шума. Вступать в бой с военными — редкостная глупость.

— Ты сможешь выбраться? — нарушил моё молчание Ульрих.

— Да, — я решительно кивнул, —